Как богиня забрала мой первый раз. Том 2
Шрифт:
— О нет, ничего не говори, — поднял руку Рин, призывая меня молчать. — Босс, не знаю, что за волшебный у тебя хрен, но ты им всех нас от рабства спас, мне ли не знать. Если им же ты земли завоёвываешь… я только за.
— Конечно, за, — фыркнула Лея, первой отворачиваясь и направляясь в сторону ворот из города. — Повезло просто, что мать-одиночка попалась. Будь правителем мужчина, я бы посмотрела, что бы ты делал. Использовал бы иные методы?
— Женил бы на себе его дочь, — хохотнул Драго, тоже направляясь вслед за Леей, но махнув и нам следовать за ними. — Что у вас, кстати, с моей сестрой? Разве это не измена?
Пока
По пути назад я был всё время насторожен и озабочен, боясь, что что-то может пойти не так. Ожидал нападений, высматривал преграды. Но всё шло удивительно гладко.
Мы очень быстро продвигались по землям Таурусов, что меня это даже пугало. Больше эти закрытые люди не казались мне какими-то враждебными, скорее уж слишком замороченными о своём. А я вполне представлял, как сам буду управлять тремя королевствами, наладив здесь всё. Знаю, это как-то слишком наивно, ведь правление на деле сталкивается с массой сложностей, но, как показывает практика, достаточно окружить себя теми, кто сможет распоряжаться вместо меня.
Вон, я как поставил Мору задачу, так он и справляется с нею. Время идёт, а я уже и не задумываюсь, как оно само там всё ладится без моего вмешательства. Хотя едва ли так можно и с тремя королевствами поступить.
И с этими мыслями я преспокойно держал путь домой. Казалось, ничего не может испортить мне ощущение того, что всё под контролем. Даже когда впереди замаячил дым, я до последнего думал, что это где-то далеко и о ком-то другом.
Но когда я сумел разглядеть впереди родные стены, меня буквально прошибло ледяным потом. Целые башни лежали на земле, а замки походили на давно забытые руины. Неизвестный противник стрелял из пушек, из-за чего жертв было совсем немало. Что уж говорить о потерях в постройках — даже стена крепости бы не выстояла под таким напором.
Самое главное, что раскалённый камень ещё даже не успел остыть, испуская лёгкий дымок. Хотя никаких сил нападавших я уже не мог заметить. Оставалось только опросить выживших.
Мы ускорились, желая понять, что же там, чёрт подери, произошло.
Глава 7
Мы шли по знакомым тропам, обветренные лица наших лошадей потускнели от пыли, а у меня в душе щемило, как при потере старого друга. Замки, которые когда-то возвышались, как гордые стражи на границах моего владения, теперь были лишь жалкими руинами.
Я чувствовал себя странно, как будто сам оказался в плену своих мыслей — время будто остановилось, и каждый шаг к дому напоминал мне о произошедших изменениях. Вдоль дороги мы встречали немногочисленных выживших — людей, которые были поражены разрушениями. Они выглядели изможденными, почти призраками.
Я останавливался рядом с каждым, рьяно спрашивая, что произошло, как так вышло, что некоторые приграничные замки превратились в руины. В ответ слышал только хриплый шёпот о том, что это был «Привет» от знатного дома Сагитариус, который пришёл вместе с боем и разрушением.
«Привет» — это слово словно обжигало язык. Саги — неизвестный мне пока противник, с которым мы даже не думали обращаться к открытому конфликту. Пока я слышал о них лишь от Таурусов, так что
Где-то внутри меня поселилось понимание: эта жестокая игра была не просто так.
Мы продолжали осматривать развалины. Я вспоминал, как ещё несколько недель назад смеялись и пили вино, обсуждая планы на будущее. Теперь вместо этого я беседовал с женщиной, чьи глаза сверкали ненавистью. Она рассказала мне, как на её деревню напали в полночь, как они вырвали мир из нежной тишины, как они оставили за собой лишь смерть и запустение.
Мне было тяжело смотреть ей в глаза, и я понимал, что ничего не смогу сделать, чтобы вернуть её утерянный покой. И это касалось всех, кого я приютил. Да, я мог исцелять раненых сутками, чем и занялся, но пока не представлял, как вернуть утраченный покой и доверие. Либрионы не смогли изменить ход моей власти, а Сагитариусы в одно нападение разрушили всё, что я строил. Бывшие рабы благодарили меня за исцеление, но я видел тьму в их глазах.
Отстраивая свои замки вновь, я уяснял для себя: восстановление будет не просто физическим процессом, это будет камень на камень, а за ним — восстановление доверия между людьми. Я знал, что теперь мне предстоит не просто вернуть свою землю, но и найти новый способ существования, чтобы сделать всё возможное, чтобы не допустить подобного никогда больше.
Повезло, что это отлично клеилось с условиями Гиллен. Теперь я прекрасно понимал, что выживать рядом с такими соседями просто невероятно сложно. Гиллен раз за разом настраивала мир, покой, а эти ублюдки приходили и всё рушили. Что ж… были у меня идеи, как всё это разрулить. Я прекрасно понимал, что с некоторыми нельзя договориться. Дом Саги показал себя воинственными идиотами, а с ними дела нужно было решать иначе.
И я уже всё придумал. Оставалось лишь подготовить почву, которая должна была затянуть в себя множество противников. Я уничтожу дом Саги, завоюю их земли, силой заставив принять меня. У них был шанс решить всё это мирно, но раз пошла такая пляска… Следующий удар будет за мной.
Но ряды моих людей и так поредели. Через неделю подсчётов и стойки, Виетта притащила мне список погибших. Их было около двух сотен. Марта стала помогать с делами по собственной воле, несмотря на забастовку Шаи, которая отказывалась даже комнату покинуть. Виетте явно было скучно сидеть на одном месте, так что она потихоньку набивала себе очки доверия, оказавшись довольно послушной и… грустной.
Я даже спросил, отчего она такая печальная, хотя это странно — спрашивать проданную пленницу о подобном. Так и оказалось: Марта грустила, что её совершенно не ценили как солдата, отдавшего всю себя службе и короне. Похоже, она даже затаила обиду на Либрионов, а мне это было только на руку.
Так вот, две сотни погибших. Ещё почти восемь сотен голов добровольно ушли, вернувшись к старым хозяевам или отправившись в вольные хлеба. К счастью, в основном это были те, кому я так и не нашёл применения — сексуальные рабы и просто пленники, проживавшие жизнь в клетке без дела. Те, кто привык работать или биться, никуда не делись, зная, что тут гораздо лучше.