Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота
Шрифт:
В последние месяцы своего правления Хрущев увидел, что повернул не туда. Стал требовать, чтобы колхозами перестали командовать, говорил, что сельское хозяйство надо интенсифицировать, что нужны комплексная механизация, мелиорация и химизация сельского хозяйства.
9 января 1964 года на президиуме ЦК обсуждали вопрос о пенсионном обеспечении и других видах социального страхования колхозников. Через полгода это наконец реализовалось в форме закона. 15 июля Верховный Совет принял закон о пенсиях и пособиях колхозникам. Впервые в колхозной деревне появилась система социального обеспечения крестьян. Сталин-то считал, что
Услышать благодарность за пенсии Никите Сергеевичу не довелось: через несколько месяцев его самого отправили на пенсию.
Как снимали первого секретаря
Петр Шелест позвонил Хрущеву в Пицунду. Хотел услышать его голос и понять настроение. Пришел к выводу, что Никита Сергеевич ни о чем не догадывается. Похоже, расслабился и успокоился. Шелест заодно перемолвился словом и с влиятельными помощниками первого секретаря — Григорием Трофимовичем Шуйским и Андреем Степановичем Шевченко (он ведал сельским хозяйством, был членом-корреспондентом Академии сельскохозяйственных наук). Убедился, что и у них нет признаков тревоги.
Шелест соединился с Брежневым. Ему показалось, что Леонид Ильич говорил как-то неуверенно. Перезвонил Подгорному, занимавшему более решительную и определенную позицию. Николай Викторович его успокоил:
— Все идет нормально. Отступлений нет.
Подготовка к снятию Хрущева вступила в решающую фазу.
12 октября утром Шелест вылетел в Москву. Второму секретарю ЦК компартии Украины Николаю Александровичу Соболю дал указание, ничего не объясняя, собрать в Киеве всех членов ЦК, кандидатов в члены ЦК и членов Центральной ревизионной комиссии, работающих на Украине, и под каким-нибудь предлогом не отпускать. Такие же приготовления были проведены и в других республиках и областях.
Председателю Совета министров Казахстана Динмухамеду Ахметовичу Кунаеву позвонил Полянский, предупредил:
— Ожидаются важные перемены. Если понадобишься, пригласим на заседание президиума. Если нет — узнаешь результат. Жди звонка.
Зная, что Кунаев настроен антихрущевски, его собирались использовать, если бы Хрущев стал упорствовать.
На заседании 13 октября появилось еще несколько новых лиц. Член президиума ЦК Микоян прилетел вместе с Никитой Сергеевичем из Пицунды. Прибыли первый секретарь ЦК компартии Грузии Василий Павлович Мжаванадзе, первый секретарь ЦК компартии Белоруссии Кирилл Трофимович Мазуров, первый секретарь ЦК компартии Узбекистана Шараф Рашидович Рашидов и первый секретарь ЦК компартии Украины Шелест.
Из них сторону Хрущева занял только — да и то условно — Микоян. Остальные яростно атаковали первого секретаря ЦК КПСС. Никогда в жизни он не слышал таких обвинений.
Хрущев не предполагал, что заседание президиума ЦК примет такой оборот. Первым слово взял Брежнев. Леонид Ильич заговорил о том, что в президиуме нет коллегиальности. Насаждается культ личности первого секретаря, который оскорбительно относится к товарищам. В результате принимаются непродуманные решения. Разделение обкомов на промышленные и сельские — ошибка, народ это не поддержал.
Хрущев возразил:
— Все сказанное здесь Брежневым, к моему огорчению, я, возможно, и не замечал. Но мне никто и никогда
Никита Сергеевич еще не осознал, что его намерены отправить в отставку, и выражал готовность работать «насколько хватит моих сил». Слово, как и договаривались, взял Шелест. Во время его выступления Хрущев подавал реплики. Петр Ефимович несколько раз довольно резко ему отвечал. От его былой почтительности не осталось и следа, а под конец Шелест невежливо оборвал первого секретаря:
— Никита Сергеевич, мы слушали вас много раз — послушайте один раз нас.
По очереди высказались все члены высшего партийного руководства. Разговор шел на повышенных тонах. Товарищи по президиуму требовали, чтобы Хрущев добровольно ушел в отставку, а он сопротивлялся. Заявление от уходе нужно было для того, чтобы избежать прений на пленуме ЦК. Если бы Хрущев настаивал на своей правоте, он теоретически имел бы право получить слово на пленуме.
Разумеется, это ничего бы не изменило. Члены ЦК, видя, на чьей стороне преимущество, проголосовали бы за его смещение. Но возможно, нашлись бы двое-трое из старых друзей Никиты Сергеевича, кто выступил бы в его защиту. А задача состояла в том, чтобы все сделать спокойно, избежать полемики на пленуме, добиться единодушного одобрения отставки Хрущева, показать, что это воля всей партии.
Шелепин, когда до него дошла очередь высказаться, сказал, что в угоду Хрущеву его сыну Сергею — молодому человеку — было присвоено звание Героя Социалистического Труда и присуждена Ленинская премия.
Сергей Хрущев обиделся на Шелепина: «Александр Николаевич постоянно демонстрировал мне если и не дружбу, то явное дружеское расположение. Нередко он первый звонил и поздравлял с праздниками, всегда участливо интересовался моими успехами. Мне, конечно, льстило дружеское отношение секретаря ЦК, хотя где-то в глубине души скрывалось чувство неудобства, ощущение какой-то неискренности со стороны Шелепина».
Никита Сергеевич не сразу понял, что его намерены отправить в отставку, оправдывался и возражал. Заседание президиума ЦК закончилось поздно вечером. Не договорились. Решили назавтра продолжить заседание.
Хрущев отправился в свою резиденцию на Воробьевы горы. Он еще был первым секретарем и главой правительства. Но фактически его отрезали от внешнего мира. Об этом позаботился Семичастный. Никита Сергеевич не смог позвонить жене, которая лечилась на чехословацком курорте Карловы Вары.
Личную охрану первого секретаря ЦК Семичастный сменил. Чекисты, которые были обязаны даже ценой собственной жизни защищать Хрущева, собрали вещи и оружие и исчезли. Начальник 9-го управления КГБ полковник Владимир Яковлевич Чекалов без колебаний подчинился Семичастному.