Как избежать соблазна
Шрифт:
Один раз, когда она завела с Робертом разговор об их свадьбе, он поспешно сменил тему. Тогда она подумала, что это потому, что мужчины не интересуются обрядами и светскими торжествами так, как женщины. Тема явно была скучна ему, и она закончила разговор, улыбнувшись нежно и с любовью. Это было до того, как она узнала о предательстве Роберта от его сестры.
Какой же трусихой она была, если не хотела посмотреть в лицо правде, признаться себе самой, что он лжец и обманщик. Сейчас у нее по крайней мере достанет храбрости встретиться лицом к лицу с Грантом.
Джиллиана
Грант погасил последнюю лампу и вышел из лаборатории, с силой захлопнув дверь. Звук эхом разнесся по большим пустым помещениям дворца. Джиллиана поймет, что на сегодня он закончил с опытами. Будет ли она ждать его? Оскорбит ли его снова? Или, что беспокоило Гранта даже больше, скажет ему правду, которую никто не осмелится сказать?
Грант поймал себя на том, что идет слишком быстро: его стук в дверь был повелительным и нетерпеливым.
При звуке ее голоса он схватился за ручку и толкнул дверь. Джиллиана стояла лицом к двери у трюмо, которое он велел доставить из Роузмура. Волосы ее были расчесаны и завязаны голубой лентой. Маленькие завитки обрамляли лицо, и в свете свечей она выглядела необыкновенно красивой и очень хрупкой.
– Я пришел повидаться с тобой, – выпалил он.
– А я собиралась пойти к тебе в лабораторию, – сказала Джиллиана, нервно теребя пальцами ткань халата, который был на ней.
Он собственноручно принес эту вещь из Роузмура и помнил, как погладил руками вышивку, которая была земляничного, лимонного и сливового цветов, – нечто характерное скорее для Италии, чем для Шотландии. Грант хотел сказать ей это, но слова застряли в горле, и голос отказывался служить ему.
Он вошел в комнату и мягко закрыл за собой дверь.
– Как прошли твои опыты? – поинтересовалась она.
Грант вдруг забыл, что делал весь день, и тупо смотрел на Джиллиану, словно не мог взять в толк, о чем она спрашивает.
– Нормально, – наконец, ответил он, надеясь, что она больше не станет задавать вопросов. Грант знал, что начнет заикаться или, хуже того, будет выглядеть полным идиотом.
Когда он успел так поглупеть?
– Ты хорошо выглядишь, – сказал он. – Лучше, чем раньше.
– Я еще слаба, – отозвалась Джиллиана и покачала готовой, словно укоряя себя за это.
– Это естественно. Ты же чуть не умерла.
– Скажи, ты купал меня? В тот день, когда это случилось? Купал?
Грант еще никогда не видел, как она краснеет, и внезапно ему стало интересно, ведет ли она себя в его присутствии иначе, чем обычно. Да, когда он рядом, она далеко не так спокойна, как в компании с другими.
– В некотором роде, – ответил он. – Удивительно, что ты это помнишь. Я окунал тебя в неглубокий бассейн. Вода была холодной, я пытался привести тебя в чувство.
Она кивнула, словно он разрешил загадку.
– Я не могу оставаться здесь, Грант.
Похоже, она уже все решила. Но и он не менее упрям.
– Я
– Интересно, кого мне следует опасаться – того, кто хочет отравить меня, или тебя?
Грант хмыкнул.
– Хочешь знать, желаю ли я тебя? Конечно, да. Но ты еще недостаточно поправилась, чтобы быть моей любовницей.
– Я и не буду.
– Значит, разговор окончен.
Джиллиана сложила руки на груди и хмуро воззрилась на него.
– Ты позволишь мне вернуться в Роузмур?
– Ни в коем случае.
– Это говорит граф.
– Или любовник. Думаю, скорее все же любовник, чем граф. Но, как бы ты ни пожелала истолковать это, суть не меняется. Ты остаешься во дворце. Спорить бессмысленно, уговаривать меня бесполезно, даже чары твои на меня не подействуют. Ты отсюда никуда не уйдешь.
– Ты в самом деле невыносим, – вздохнула она.
– Известно ли тебе, что за последний месяц ты оскорбляла меня чаще, чем все другие за последние пять лет?
– Неужели?
– Тебе обязательно выглядеть такой невероятно довольной этим?
– Я убеждена, что время от времени тебя нужно поддразнивать. Бывают моменты, когда ты слишком граф.
Грант вглядывался в нее, пытаясь угадать, говорит ли она серьезно или все еще подтрунивает над ним.
– Мой титул достался мне по праву рождения, а не за какие-то личные заслуги. Если, конечно, не принимать в качестве достижения то, что я жив. Хотя, учитывая судьбу двух моих братьев, и этого нельзя полностью сбрасывать со счетов. Мой титул также существует, чтобы взвалить всю ответственность за Роузмур и остальное поместье на меня, одного человека. Я не титулованный глава семьи, а лицо, на котором в конечном итоге лежит вся ответственность.
– Я рассердила тебя? Извини меня. Я не хотела.
– Ты действительно считаешь меня дилетантом?
Джиллиана взглянула на него:
– Нет. Но то, что ты сказал, кое-что объясняет.
– И что же именно?
Она улыбнулась:
– Ты работаешь с электричеством, чтобы в чем-то оставить свое имя. Ты хочешь, чтобы люди помнили тебя не только как графа Стрейтерна.
Грант не сводил с нее глаз, недоумевая, как ей удалось так хорошо понять его. Он улыбнулся:
– Когда ты почувствуешь себя лучше, то сама увидишь опыты с намагничиванием, которые я проделал сегодня. Мне очень хочется показать их тебе.
– Ты пытаешься заговорить мне зубы.
– Ну разумеется, – с готовностью согласился он.
Джиллиана не ответила. Грант продолжал улыбаться.
– Ну же, признайся, что тебе тоже ужасно интересно. Ты думаешь про себя: что же такого он хочет мне показать? Чем он занимался целый день?
– Ни о чем таком я не думаю, – возразила Джиллиана.
– По-моему, я уже упоминал о твоем упрямстве? Это очень ценное качество, особенно в ученом.
– Я не ученый, – напомнила она.
– У тебя любопытство ученого. При этом твой интеллект достаточно глубок, чтобы охватить любой предмет, который ты выберешь.