Как любят россияне
Шрифт:
…В день получения диплома я выпил для куража и разбил витрину ювелирного магазина. В момент задержания оказал сопротивление, и меня осудили. Я не стал подавать никаких обжалований и вскоре пришел в ту зону, в которой отсиживали эти подонки… Я убил их обоих. Меня приговорили к расстрелу, и я снова не стал обжаловать приговор. Восемь месяцев просидел в смертной камере, но адвокат все-таки узнал о моей любимой, и меня помиловали, заменив смерть на 15 лет».
…Прошло несколько лет, но я часто вспоминал ту исповедь Августа и никак не могу понять, было ли это правдой.
И, оказавшись на свободе, поехал в поселок, где жил Август. Нашел его дом, но в нем жили другие люди, которые объяснили,
Выполнить его просьбу было нелегко. По настойчивому требованию родных убитой девушки его все-таки похоронили рядом с нею, поставили памятник и оградку, которые он заказал сам. Я был на этой могилке… И по-прежнему не понимаю Августа. Знаю только, что, несмотря на тот путь, по которому он пошел, он не был преступником. Вы согласны со мной? Я считаю, что он – Рыцарь и супероднолюб. Можно найти в его поступке слабость – он ушел следом за ней, хотя должен был жить! Но на этот вопрос нет ответа «да» и «нет». Мне обидно, что о таких Рыцарях не пишут писатели. А зря, ведь он – и это истина – был намного чище и честнее многих…
Василий Васильевич Астанин, Красноярский край
В городе полтора миллиона, но я одинок
Я не прошу совета или помощи, даже не прошу, чтобы письмо непременно напечатали. Просто хотелось рассказать немного о себе. Может, эта история заставит кого-нибудь задуматься о своей жизни.
Мне 37 лет. Уже второй год, как мы разошлись с женой. Мы прожили 11 лет, я очень люблю ее, она и теперь остается для меня всем. Виноват во всем я. Нам жилось нелегко. Я никогда ничего не запрещал ей и верил, как самому себе. Я был счастлив, обожал жену и дочь, все свободное время старался проводить с ними. Тем страшнее был удар в спину. Она с дочуркой оставила меня и ушла. Ушла в общежитие, оставив квартиру и все, что мы нажили, забрав только вещи свои и дочурки. Ссорились редко, да и то по пустякам. У меня нет зла. Я хочу, чтобы они были счастливы, хотя и не верю в это.
А я… Я люблю ее еще сильнее, хотя прошло почти два года! Я остался один. В городе полтора миллиона человек, а руки подать некому, поздороваться не с кем, я остро переживаю одиночество. Я очень изменился. Стал замкнутым, нелюдимым. Научился молчать, молчать сутками, неделями. У меня нет ни друзей, ни подруг. Я не люблю свой холодный и пустой дом. После работы идти домой не хочется, а если прихожу, то сижу один, как паук в закрытой банке. Может, было бы легче, если бы я пил? Но я не пью. Вроде у меня все есть: квартира, машина, денег хватает. Но я уже ничего не хочу. Я ОТДАЛ БЫ ВСЕ ЗА ЕЕ ВЗГЛЯД, УЛЫБКУ Каждую неделю я гуляю с дочуркой. Как-то раз она прижалась ко мне и заплакала. Впервые в жизни я не знал, что ей сказать. Мне хотелось умереть. Наверное, именно тогда я почувствовал, что подошел к черте, за которой уже больше ничего. Я УСТАЛ ОТ ОДИНОЧЕСТВА, УСТАЛ ОТ ЭТОЙ СВОБОДЫ. Меня считают угрюмым и нелюдимым. Но ведь я не такой. Хочется, чтобы меня кто-то ждал дома и спрашивал, как прошел день, но… Я однолюб и своей жизни без нее не представляю, да и не нужна мне больше эта жизнь. Осталась какая-то звериная тоска. Я знаю, второй раз осечки не будет. Берегите вашу любовь. Слишком страшно одиночество.
Бойцов Николай Васильевич, г. Минск
Письмо, которым завершается глава, совсем коротенькое. И кто бы мог подумать, что именно оно вызовет целый обвал писем. С разных концов страны мужчины и женщины разного возраста присылали их мне с просьбой поскорее, не теряя времени,
Глава 7. Где взять хорошего мужа? Его надо сотворить своей любовью!
Прочитав много женских писем я убедилась, что сильными, умными, удачливыми, здоровыми и красивыми женщину делает любящий мужчина. Но где его взять? Его надо сотворить своей любовью!
Об этом письма в этой главе. «Была бомжем, а стала любимой!», «Я подставила свои плечи, и семья выстояла!» – уже в этих заголовках писем ответ на этот очень важный вопрос.
Ты подарил мне жизнь!
Интеллигентная девушка из Одессы познакомилась по переписке с человеком, сидевшем в колонии строгого режима, который оказался ее Судьбой. 350 писем друг другу за восемь месяцев, затем венчание в колонии и, наконец, долгожданная свобода, а затем рождение сына-первенца и счастливая жизнь сегодня.
Перед вами письмо Евгении, подлинной героини этой непростой истории рождения семьи.
Нашей семье сколько? Пять месяцев, если семья начинается с общей кухни. Или год с небольшим, если отсчитывать с момента, когда появление штампа в паспорте отмечает свое рождение перед законом? А может быть, полтора или даже два года, ведь именно столько прошло с тех пор, как мы обменялись первыми неуверенными письмами и потом впервые взглянули друг другу в глаза… и стали на всю жизнь существовать друг в друге – перед Богом… Жила-была девочка из стандартной советской интеллигентной семьи (врач + инженер, и еще наличествуют в семье кандидат наук и воспоминание о покойном профессоре). Впрочем, девочкой ее, пожалуй, не назовешь – 25 лет. Жила довольно благополучно, получив интеллигентски-старомодное воспитание.
Однажды навалилось вместе одиночество, усталость и плохое настроение. В один из серых осенних дней я пришла в рекламу с объявлением: «Ищу человека, способного стать добрым другом и надежным главой семьи». Почему я там оказалась? Не знаю, ей-богу, и до сих пор. Ведь, признаюсь, совершенно искренне не верила в «рекламный» способ знакомства. Не знаю даже, верила ли во что-нибудь вообще. И все-таки я оказалась там, в этой маленькой комнатушке на пятом этаже, с двумя приветливыми женщинами и неумолкающим телефоном. Через неделю мой «крик души» увидел свет, а еще через две я уже спускалась по лестнице, растерянно прижимая к себе сумку с первой партией из 65 писем.
Наверное, с этого дня и начинается мое признание в любви. Итак, 65 (а потом еще 70 или чуть больше) писем. И мои размышления о том, зачем же мне все это было нужно. Но тем не менее я увлеклась, и с кем-то завязалась переписка, по каким-то телефонам я позвонила, с кем-то встретилась – с неизбежными походами в кино, прогулками по городу и (не менее неизбежными) приглашениями на чаепитие. «С кем-то» – так сказала, но, пожалуй, это правда, потому что теперь не осталось уже в памяти ни лиц, ни голосов. И еще потому, что началась эта история в ноябре, а уже к февралю, непонятно и необъяснимо, из всего захлестнувшего меня потока самых разных отношений с самыми разными людьми остались только эти письма – с невероятными ошибками и зловещим обратным адресом «КС…».