Как мы были мамами глухих детей. Книга для родителей
Шрифт:
В конце апреля мы с Кузей принимали гостей. К нам пришли Ирина Александровна и Инна Владимировна, чтобы снять сына на видео. В воздухе витала идея создания учебного фильма для родителей маленьких глухишей. Для этого снимали большое количество детей с нарушением слуха. Это были первые результаты первых занятий. Из таких фрагментов и собирались монтировать фильм. Кузе к этому времени было уже месяцев восемь, он уже вовсю носился в ходунках и получал удовольствие от общения с разными людьми. Особенно ему нравилось общаться с Ириной Александровной, которая умела производить замечательные громкие звуки. Сын даже несколько раз заглядывал ей прямо в рот, пытаясь понять, откуда берутся такие удивительные звуки. Между прочим, такого интереса к нашей речи он никогда не проявлял. Вот что значит новый человек! Как результат этой насыщенной болтовни, через несколько дней у Кузи появился первый лепет, то есть если
А в мае произошло еще одно важное событие. Ассоциация родителей детей – инвалидов по слуху созвала конференцию, и мы как члены этой организации получили приглашение. Два дня мама Андрея с утра до вечера следила за Кузей, а мы пропадали на конференции. Сколько мы всего узнали! Мы слышали рассказы родителей об их неслышащих чадах, о том, как эти дети росли, занимались дома, учились в школе, выбирали профессию. Кто-то учился в системе специального образования, кто-то – в школе общего образования. Папы и мамы делились своими знаниями и опытом. Видели мы и детей, разных по возрасту и слуху. Одним был необходим сурдопереводчик, другие говорили совершенно свободно. Узнали мы и о том, как решаются проблемы глухих людей в других странах. На конференции выступала глухая девушка, студентка из Италии. Говорила она прекрасно. Конечно, итальянского языка мы не знали, но слышали, какой плавной и мелодичной была ее речь. Видели, как без усилий ее понимал обычный переводчик. А между тем даже с аппаратом девушка почти ничего не слышала. Трудно оценить значение этой конференции для нашей семьи. Возможно, родители глухих детей «со стажем» получили не много информации. Для нас же все было впервые. Особенно важно, что мы туда попали в самом начале нашего пути, когда почти ничего не знали, а узнать было практически негде. Теперь, когда с момента рождения Кузи прошло много месяцев, я начала воспринимать происходящее иначе. В первую очередь мы поняли, как нам быть ближе к ребенку.
Казалось, можно вздохнуть спокойно. Хотя бы перевести дух. Но тут аппараты засвистели! Ох этот свист! С ним нам потом приходилось сталкиваться много раз. Нам объяснили, что это значит: надо делать новые вкладыши. И ухо подросло, и новые аппараты имеют большую мощность. Вкладыши должны сидеть в ухе плотнее. И вот новые расходы, новые препятствия.
Снова надо уговаривать Кузю, чтобы он посидел спокойно, пока уши наполняются зеленой пластилиновой массой. Снова трясти его, орущего в коридоре, пока слепки не застынут. Процедура снятия слепков для вкладышей – то еще удовольствие. Понятно, что должного почтения Кузьма не проявлял.
Вкладыш – важная составляющая аппарата. Индивидуальный вкладыш изготавливается с учетом особенностей состояния слуха конкретного человека. Канал вкладыша может быть расширен или сужен в зависимости от того, восприятие каких частот необходимо усилить (или заглушить). Для этого мастер может попросить у вас аудиограмму. Изготовление слепков требует соблюдения некоторых условий. В идеале ребенок должен сидеть спокойно, желательно с открытым ртом. Хорошие вкладыши – залог успешного протезирования и «мамского» покоя. Тонкий пронзительный свист – развлечение не для слабонервных. Вставленные в уши вкладыши не должны свистеть. Свист – это брак.
Вкладыши могут быть твердыми или мягкими – это решать специалистам. Но девиз «Не пищать!» актуален в любом случае. Сегодня выбор организаций, изготавливающих вкладыши, очень велик. Не постесняйтесь отказаться от не устраивающих вас вкладышей: ваши нервы и покой ребенка важнее!
Занятия
Осенью Антошке исполнилось год и 9 месяцев. Именно с этого времени и начались «его университеты», что продолжается до сих пор. Тот, первый год нашей учебы не был слишком обременительным. Несмотря на то что мы много ездили, тягостных воспоминаний об этом времени не осталось. Занятия у Елены Павловны были практически отдыхом для меня. После двух лет домашней жизни я начала встречаться с друзьями. Антона в лекотеке ждала спокойная, радушная тетя Лена, небывалое количество игрушек, включая любимые машинки. И кроме того, это тот этап, когда все только начинается, когда нет ощущения, что вот это у нас упущено, а с этим не справляемся. Это позже, когда словарь начинает пополняться, кажется, что нельзя объять необъятное. В мире столько слов, понятий, глаголов! А еще письмо, чтение, обучение грамоте!
Это
Трудности пришли позже. Кроме занятий в лекотеке, мы ездили в сурдоцентр: один раз на занятия в отделение ранней реабилитации, а один раз на групповые занятия музыкой. И то, и другое понятно и не слишком «напряжно». Ранняя реабилитация – дело трудоемкое, но благодарное. Под грамотным руководством мы перелопатили кучу игрушек, табличек, картинок. Чтобы не слишком обременять себя написанием пресловутых табличек, я расправлялась с ними просто – картон и маркер. С огромным уважением отношусь к тем мамам, которые делают это тщательно и качественно. Но для меня такая деятельность из разряда «я не смогу никогда». Скажете – просто не пробовала? Честно – пробовала. И штук 50 у меня таких табличек правильных. Потом я сдалась. Возможно, потому, что мой мальчик педант – он никогда не рвал, не мял, не жевал их. Я имела возможность делать таблички «на скорую руку». Спасибо ему и за это тоже.
Антон в смысле порядка – отдельный разговор. Он может с удовольствием возиться в лужах, рисовать гуашью пальцами, валяться летом в траве и радоваться зеленым пятнам на одежде. Он скептически относится к необходимости убирать игрушки в своей комнате на место. Но: трусы и майка подбираются друг к другу по цвету или по рисунку. Красный ободок на резиновых сапогах влечет за собой штаны с красной строчкой. Однажды, собираясь ложиться спать, я зашла к сыну в комнату. Он был слегка вспотевший, и я решила поменять ему пижамку и влажную наволочку. Вытащив подушку, я ушла за свежим бельем. Вернувшись, я обнаружила, что малыш снимает простыню и пододеяльник. Свои действия он объяснил тем, что если надеть наволочку от другого комплекта, то уже «красиво – нет». Для полноты картины добавлю, что он всегда заметит свежий лак на ногтях у педагога, стрижку, костюм и т. п. «Дамский угодник», – как-то сказала о нем воспитатель в сурдоцентре. При этом в жизни он больше всего ценит красивые машины, гонки и «войнушку». Трактор, если ему позволить, он готов разобрать по винтикам и попытаться собрать его обратно. Что касается обычного хулиганства, то оно в общем не переходит границ нормы, но в рамках этих самых границ, к сожалению, безмерно. С ним бывает трудновато мне, слегка мечтавшей о девочке. Хотя везде есть свои плюсы. В момент написания этих строк ему семь лет, и он всегда подает дамам руку, выходя из транспорта.
Возвращаясь к табличкам, скажу, что постепенно они перестали меня тяготить. Бумажные полоски, фломастер, пара минут времени – вот и все, что надо. Кстати, глобальное чтение у Антона так и не пошло. Он начал замечать печатное слово только тогда, когда научился чтению аналитическому, примерно к трем годам. Когда были освоены все буквы, а слоги начали собираться в слова – только тогда таблички стали иметь для Антона смысл. Хотя мы ими пользовались с самого начала пути. С другой стороны, наш знакомый мальчик Дима, у которого потерю слуха диагностировали в 3 года, обладает удивительными способностями. После второго предъявления таблички он запоминает написание и значение слова навсегда.
А вот типичный вечерний разговор того периода.
Звонок. – Алло.
– Мышь или мышка?
– Мышь.
Гудки в трубке.
Это не телефонное хулиганство, это мы с Ариной готовимся к новому дню. Я вырезаю картинки, Арина пишет слова. Ее таблички – произведение искусства. Причем если я этого просто не могу, то для нее сделать качественную табличку – моргнуть глазом. Думаю, на ее пособиях вырастет не одно поколение глухишей.
Следующие трудности при написании табличек – орфоэпия и надстрочные знаки.
Особенности произношения или написания слов влекли за собой заминки в их оформлении. Попробуйте, к примеру, правильно оформить на табличке слово «яйцо»! Это задача! Вместе с тем сколько хохота «пережили» наши телефоны в эти вечера! Уложив чад и домочадцев спать, мы развлекались, обсуждая прошедшие и предстоящие дни. Но к теме табличек мы еще вернемся.
Музыкальные занятия. Их в сурдоцентре проводит Ольга Евгеньевна Ранева. Это человек, преданный своему делу.