Как мы нашли тебя

Лоуренс Дж. Т.

«Остановите часы», — думал он, когда был с ней.

Он снова смотрит на голограмму часов. Это те числа? 1245? Почти что числа Фибоначчи. Почти золотая последовательность, но не совсем. 11235 — начало Золотого сечения. Нет, это не время на часах привлекает его внимание, а сами часы.

Сердце. Часы. Что, если не сердце, а часы? И как у всяких часов, у сердца тоже есть конечное число биений. Математика, стоящая позади двадцати четырех часов, шестидесяти минут, шестидесяти секунд ему не поможет, так какие еще

закономерности тут есть? Сет ощущает прилив облечения. Он чувствует, что ответ уже в голове, его лишь нужно найти.

***

Сет находится в центре лаборатории на полу, окруженный листами бумаги и нацарапанными заметками, когда приходит Арронакс. Он прижимает маркер к губам. Все его ладони и руки испачканы им. Мужчина записывает еще несколько дробных последовательностей, числа, которые непонятны никому, кроме него. Меняет цвет ручки и, начав с первой последовательности на странице и продвигаясь вниз, рисует сложную спираль, соединяющую линии каждой дроби. Спираль доходит до самого низа страницы: перевернутый вихрь. Он надевает на маркер колпачок, а затем поднимает на нее взгляд.

— Мне нужен мой «Тайл», — говорит он.

— Конечно.

Она кивает Карсону, который уходит, чтобы принести вещь.

— Мне все еще нужно протестировать, но…

— Но ты нашел решение, — говорит она. — Как я вижу.

Мужчина встает и упирает свои испачканные чернилами руки в бедра.

Двенадцать пятьдесят девять.

— Нашел.

— Итак, — говорит Сет, объясняя уравнение Арронакс, в то же время энергично печатая на голопланшете, расставляя точки на модели сердца, где следует напечатать кардиомиоциты, — часовщики — старые часовщики — раньше полагались на дерево Штерна-Броко (прим.: это изящная конструкция, позволяющая построить множество всех неотрицательных дробей).

Она смотрит на него, хлопая ресницами.

— Похоже на Фибоначчи, но суперразмера, — поясняет он, все еще печатая. — Или, скорее, суперглубины.

— Сколько времени у тебя уйдет на загрузку последовательности?

— Немного. Она самосохраняющаяся, так что машина сама об этом позаботится после нескольких первых строк.

Арронакс берет со стола второй голопланшет и тоже начинает печатать. Она вызывает в пространстве между ними 4D модель и наблюдает за его прогрессом по мере того, как на органе появляются новые крошечные точки.

— Кто она? — спрашивает Арронакс.

— Что? — спрашивает Сет. — Кто?

— Так женщина, о которой ты постоянно думаешь?

Сет прекращает работу, потирая голову тыльной стороной ручки.

— Ты должна перестать так делать, — говорит он, а затем возвращается к работе.

— Ничего не могу с этим поделать. У тебя крайне… любопытный разум.

— Разве это не против вашей этики «Наутилуса» или что-то вроде того?

— Желание мало внимания уделяет этике.

Мужчина вспоминает один момент их вчерашнего дня и чувствует прилив тепла к низу живота. Он прочищает горло.

Эта женщина хочет, чтобы он закончил работу или нет?

— Продолжай работу, — говорит она.

— Легко сказать, — отвечает он, поправляя брюки. — Ты используешь свой телепатический переключатель на всех своих завоеваниях?

Ее смех приятен на слух.

— Ты не завоевание. Я делаю то, что должна, чтобы проект развивался дальше.

— Я чувствую себя использованным, — отвечает он.

Арронакс снова смеется.

— Нет, не чувствуешь.

— Да, — соглашается он, пытаясь не улыбаться. — Не чувствую.

— Поверь мне, ты должен хотеть, чтобы переключатель был включен. Почему, как ты думаешь, секс был настолько хорош?

— Да, я подумал, что это может иметь к этому какое-то отношение.

Искусственное сердце бьется раз, бьется два, а затем с рывком останавливается.

— Было бы еще лучше, если бы у нас обоих было по такому, — замечает он.

Арронакс прикусывает губу.

— Абсолютно нет, мистер Деникер, — но затем пишет перед ним на клочке бумаги: — Вероятно, это можно устроить.

Сердце запускается снова, в этот раз перед остановкой пробившись три раза.

— Что ты думаешь? — спрашивает она. — Я думаю, звучит чертовски восхитительно.

Глава 24

Красное пятно на плитке

Йоханнесбург, 2024

— Пожалуйста, — снова произносит Кеке. — Я думаю, вы невиновны.

Хелена Нэш смотрит вниз на свои колени.

— Вы невиновны? — спрашивает Зак.

Осужденная тяжело сглатывает, накручивает свои волосы. Наручники поблескивают в жестком флуоресцентном свете.

— Невиновных нет, — говорит она. — Совсем невиновных. Здесь я это поняла.

— Но вы невиновны в том, в чем вас обвинили.

— Я поняла, что удача — это все, — говорит Нэш. — Вы когда-нибудь слышали о моральной удаче?

Кеке качает головой. Может быть она ошиблась. Нэш кажется слетела с катушек. Вероятно, она все же это совершила.

— Моральная удача, — повторяет она. — Некоторые люди попали сюда, потому что они невезучие. Все просто. Вот вам пример. Мой отец был ужасным пьяницей. Ужасным! То есть… — она кладет свои связанные запястья на стол перед ней. — Не будем вдаваться в подробности. Но он был плохим человеком. Но не провел в тюрьме и дня.

— А вы? — спрашивает Кеке. — Вы были «хорошей» пьяницей?

— Так вы читали мои файлы.

— Мой друг добыл их для меня. Он хорош в таких вещах.

— Я никогда никому не причиняла вреда.

— Если это правда…

— Это правда. Я никогда никому не причиняла вреда, но получила пять лет здесь.

— Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы обжаловать ваш приговор.

— У меня не осталось денег. Они все пошли на оплату юридических услуг. У меня мало сбережений, потому что они оставляют нам на свободную трату только двадцать процентов.