Как на качелях
Шрифт:
— Хочешь черешни? Мы с Украины привезли! Попробуй!
Я выбрал самую крупную ягоду.
— Мы приехали из Винницы, — сказала девочка. — Теперь будем жить здесь. Меня зовут Наташа, а тебя?
На другой день мы встретились у колонки, когда я брызгал, подставив ладонь под тугую, как жгут, струю воды. Наташа спросила:
— А здесь где-нибудь купаться можно?
— Знаешь, какой пляж на Волге? У-у! Пять километров отсюда, — объяснил я.
— Далеко, — покачала головой Наташа. — А я так люблю плавать и нырять. Я умею нырять солдатиком, и ласточкой, и рыбкой…
«Вот
— Пляж совсем недалеко, — махнул я рукой. — На велосипеде пять минут.
— А у тебя есть велосипед?
Я кивнул. Наташа щелкнула языком.
— А лес далеко?
— Там же, у Волги.
— Давай завтра поедем за ягодами?.. На твоем велосипеде…
— Поехали! — обрадовался я.
Следующее утро началось счастливо. В букете на столе я разыскал пятилепестковый цветок сирени. В нашу комнату влетела бабочка. В комоде я нашел трамвайный билет со счастливым номером. День начинался как нельзя лучше.
Мы договорились поехать после обеда, в три часа, но уже в половине третьего я был около ее дома. День был жаркий. От раскаленной мостовой струился горячий воздух, дальние дома улицы расплывались в трепетно дрожащем мареве. Прислонившись к тополю, я стал смотреть, как меж ветвей, наполненных солнцем, мелькали птицы.
Выбежала Наташа с бидоном, поздоровалась и проговорила:
— Только ненадолго, а то я маме не сказала.
Я кивнул, Наташа впрыгнула на раму велосипеда, и мы поехали. На мощеных улицах велосипед трясло и подбрасывало, и Наташа то и дело ойкала от страха, но за поселком началась грунтовая дорога, и мы покатили стремительно и ровно. Наташа обернулась и крикнула:
— Как замечательно!
До леса мы доехали быстро. Несколько раз обгоняли пешеходов и запыленные телеги, набитые сеном. Въехав в сосновый бор, я сбавил скорость. Чем дальше мы продвигались, тем лес становился плотнее, сосны ближе подступали к дороге, и казалось, они расступаются перед нами, а за нами смыкаются снова. Проехав с километр, мы свернули с дороги, замаскировали велосипед около проселочного колышка и вошли в лес. Земляничных кустиков было много. Зелеными розетками они выглядывали из-под прошлогодней ржавой хвои. Почти все кустики цвели, но красных ягод не было. Наконец мы набрели на открытую горячую поляну и сразу нашли несколько горстей. Часа через два мы наполнили ягодами треть Наташиного бидона, вернулись к месту, где лежал велосипед, и сели отдохнуть.
— Какой красивый лес, — сказала Наташа, разглядывая бронзовые, точно кованые, стволы сосен. — Давай и завтра поедем?..
Я кивнул.
— А я вижу цветы! — Наташа вскочила и понеслась к каким-то далеким лиловым стеблям. — Маме нарву!
Она вернулась с букетом ярких цветов и еще издали крикнула:
— Смотри, какие красивые! Давай и твоей маме нарвем?
Мы рвали цветы, выбирая самые высокие и самые яркие, потом бегали за жуками, рассматривали муравьев в муравейнике и тритонов в заросшем болотце, и только когда начало темнеть, вспомнили про обратную дорогу. К счастью, плутали недолго. Вытащив из-под кустов велосипед, я очистил спицы от листьев, привязал бидон
Сумерки сгущались, но накатанная дорога была светлее окружавшей травы, и мы ехали довольно быстро. Только два раза пришлось свернуть на обочину и затормозить. Первый раз, когда нас обогнал мотоцикл, а второй, когда сзади засигналил грузовик. Оба раза мы ждали, когда уляжется пыль, чтобы увидеть очертания дороги. Потом снова садились на велосипед и катили дальше. Мы еще не выехали из леса, когда я вдруг заметил, что велосипедная цепь как-то странно скрипит. Я прибавил хода, но скрип усилился. Тогда я остановил велосипед и попросил Наташу на минуту слезть. Попробовал раскрутить педали, чтобы обнаружить поломку. Цепная передача затрещала и вдруг лопнула.
— Что случилось? — испуганно спросила Наташа.
— Цепь сломалась.
— Так что ж ты не чинишь?
— Сейчас, — сказал я и попробовал соединить перетершееся звено в цепи, но ничего не получилось. Болт был перекошен, а нового у меня не было.
— Ничего! — сказал я, переворачивая велосипед. — И так дойдем. Здесь недалеко.
— Мне надо скорее домой, — замирающим голосом сказала Наташа. Вдруг она выбежала на середину дороги, подняла руку и закричала:
— Пожалуйста, остановите! Пожалуйста!..
Я обернулся и увидел, как к нам приближается какой-то велосипедист — на дороге прыгало светлое пятнышко от фары.
— Что случилось?
Около нас затормозил высокий мужчина, и мы сразу узнали в нем дядю Кирилла, электромонтера с нашей улицы.
— Да вот у него велосипед сломался, а мне надо скорее домой, — проговорила Наташа с дрожью в голосе. — Дядя Кирилл, пожалуйста, отвезите меня домой…
— Конечно, садись, — перебил ее дядя Кирилл. — А как же ты? — обратился он ко мне.
— Доберусь…
— Ну, конечно, чего там, — усмехнулся дядя Кирилл. — Через полчасика доберешься.
Наташа подбежала к моему велосипеду, выхватила из багажника бидон и букет и быстро вернулась к дяде Кириллу. Он усадил ее на раму и крикнул мне:
— Полный вперед, за нами!
— До свиданья! — крикнула мне Наташа, когда они отъезжали.
Выходя из леса, я еле сдерживался, чтобы не разреветься. Меня не огорчал сломанный велосипед и не пугала темнота, мне было обидно от неожиданного предательства. Я даже не спешил домой и, ведя сломанный велосипед, еле перебирал ногами… А впереди уже один за другим зажигались огни в нашем поселке.
В ту ночь я долго не мог уснуть, а утром проснулся от стука. Кто-то барабанил по стеклу. Вскочив с кровати, я распахнул рамы и увидел под окном Наташу. Снизу на меня смотрели грустные глаза.
— Прости меня, пожалуйста, — тихо сказала она. — Знаешь, как мне попало дома… Больше меня никуда не пустят…
Она хотела заплакать, но все же пересилила себя.
— И когда стемнело в лесу, мне стало страшно… Не сердись, пожалуйста…
И тут я подумал, что она и в самом деле могла испугаться, — ведь она девочка. Мне вдруг захотелось сказать ей что-нибудь хорошее, но я только сказал: