Как на качелях
Шрифт:
И заиграл. И опять вокруг себя мы стали ощущать какие-то невидимые звучащие кружева, какое-то фигурное катание звуков в воздухе. После этой пьесы трубач сыграл грустную мелодию, а потом сразу веселую, потом весело-грустную, а потом очень веселую. Он играл одну мелодию за другой. И главное, так легко и просто, что со стороны казалось, подуй — и у тебя получится так же. Стоял он прямо, трубу держал высоко и в такт мелодии стучал носком ботинка. Закончив играть, трубач улыбнулся, смахнул со лба капельки пота и задумался.
— Вы не устали? — тихо спросила
— Настоящий музыкант никогда не устает!.. — Трубач подмигнул нам и снова поднес трубу ко рту.
С того дня мы виделись каждый день, и он всегда для нас играл. Иногда мы с Галей просили его сыграть какую-нибудь знакомую ним мелодию. И он никогда не отказывался и играл все, что бы мы ни попросили. Однажды я спросил:
— Почему вы играете здесь, а не дома?
— Дома соседи ругаются, — усмехнулся он и, немного помолчав, добавил: — Но ничего! Настоящий музыкант никогда не унывает. Скоро я буду играть в большом оркестре… А сейчас это так… временные неудачи… А их надо встречать чем? — Трубач засмеялся и сам себе ответил: — Только песней!.. — и подмигнул нам, и запел что-то тихонько. Потом снова спросил:
— Знаете, что говорил один великий певец? Все неудачи в жизни я встречаю только песней. И чем больше неудач, тем звонче моя песня!
После этого разговора трубач в парке не появлялся. «Наверно, поступил в большой оркестр», — решили мы с Галей. Но однажды осенью, бегая по увядшей траве газона, мы с Галей вдруг услышали знакомые звуки, подбежали к эстраде и увидели его. Он стоял на эстраде в длинном сером пальто, перевязанном у воротника шарфом, и играл. Перед ним были пустынные ряды, но он играл так серьезно и сосредоточенно, как будто выступал на самом ответственном концерте. Он заметил нас и помахал рукой, а когда мы подошли, торопливо сказал:
— Куда же вы пропали? Второй день прихожу, а вас нет и нет.
— Мы думали, — начала Галя, — вы играете в большом оркестре.
— Да нет. Пока не играю. Но это неважно. Главное, моя музыка всегда со мной.
Он перебрал клапаны трубы и, улыбнувшись, сказал:
— Послушайте лучше, какую я пьеску сочинил. Специально для вас. Вот только еще название не придумал…
Он высоко поднял трубу и заиграл, как прежде, тихо, легко и красиво.
К выходу из парка мы шли втроем. Мы шли мимо жухлой травы газона, мимо пруда, в котором уже не плавали лебеди, мимо карусели, перевязанной цепью, мимо умолкнувшего фонтана, засыпанного листьями, мимо заколоченной читальни. Мы шли через пустынный парк, и мне и Гале было необыкновенно радостно оттого, что рядом с нами был этот замечательный человек.
Первый урок
Когда я должен был идти в школу, родители купили мне портфель, букварь, тетради, пенал, ручку, карандаш и ластик. Стал я ждать первого сентября. Все рассматривал свои принадлежности и перекладывал их из одного отделения портфеля в другой. Перекладывал, перекладывал и вдруг подумал, а если меня спросят что-нибудь, а я не знаю?! Что тогда?! Скажут: «Иди обратно в детский сад». Нет, такого позора я пережить не мог, и
— Не хочу идти в школу.
— Это почему же? — спросила мама.
— Не хочу, и все.
— Тебе там понравится, — сказала мама.
— А если не понравится?
— Понравится, вот увидишь. И потом все же ходят в школу, и ты должен идти.
По дороге к школе я сказал маме:
— Ладно! Один раз схожу, посмотрю. Если не понравится, больше ни за что не пойду.
Когда показалась школа, мне опять расхотелось в нее идти.
— Я только загляну, — сказал я маме. — Если не понравится, сразу сбегу.
Около школы толпились мальчишки и девчонки с портфелями и ранцами. Они выстраивались цепочками от ступенек школы. На ступеньках стояли учительницы и в руках держали буквы «А», «Б», «В». В одной цепочке я заметил рыжего мальчишку с бумажными погонами. На погонах были нарисованы огромные красные звезды. Учительница с буквой «В» заметила мальчишку, улыбнулась и отдала ему честь.
Мама подвела меня к учительнице с буквой «Б», и я встал за какой-то девчонкой. В одной руке девчонка держала портфель, другой сжимала куклу. Учительница с буквой «Б» стала ходить вдоль нашей цепочки и всех пересчитывать. Около девчонки с куклой она остановилась и сказала:
— Куклу убери в портфель и в следующий раз в школу не бери.
Учительница с буквой «Б» мне сразу не понравилась. Я вышел из цепочки и подбежал к маме.
— В чем дело? — к нам подошел толстый дядька в золотистых очках и с цветком в петлице. — Тебя как зовут?
— Егор Пенкин, — сказала моя мама.
— Очень хорошо, Егор Пенкин. А я директор школы Борис Васильевич. Так почему ты сбежал?
— Ему учительница не понравилась, — сказала моя мама.
— Вот это да! — удивился директор. — Ну, хорошо. Мы сделаем вот что. Пойдем, ты сам выберешь себе учительницу.
Директор взял меня за руку и подвел к учительницам. Потом наклонился и шепнул:
— Выбирай!
Я показал на учительницу с буквой «В».
— Очень хорошо! — сказал директор. А учительница с буквой «В» улыбнулась и первым провела меня в класс.
Нашу учительницу звали Ирина Николаевна. Она рассадила всех за парты и стала каждого записывать по имени и фамилии. Моим соседом оказался мальчишка с погонами. У него была смешная фамилия — Бутылкин. Вова Бутылкин. Он меня спросил:
— Считать умеешь?
— Угу, — сказал я.
— Ну, сколько будет три да три?
Я стал загибать пальцы под партой. Потом говорю:
— Пять.
— И нет! — засмеялся Вовка. — Во сколько, — и пальцем нарисовал в воздухе семерку. Когда учительница закончила всех переписывать, одна девочка на первой парте вдруг запела. А потом встала и пошла к двери.
— Лена Покровская, ты куда? — спросила учительница.
— Тузика кормить, — сказала Лена, и все засмеялись. И учительница улыбнулась. А потом посадила Лену Покровскую снова за парту и сказала: