Как ни крути – помрешь
Шрифт:
Неловко прыгая на одной ноге, я попыталась надеть белье, благодаря судьбу, что когда я полетела в воду, на мне были только нейлоновые чулки, которые я принесла из дому. К мокрой коже все прилипало. Я чуть не шлепнулась, когда пыталась попасть ногой в штанину джинсов, и ухватилась за стол.
– Черт тебя побери, Трентон! Ты мне будешь говорить, что это у тебя бизнес такой? – вопила Элласбет. – У меня в ванне голая ведьма, а ты тут сидишь в халате!
– А теперь слушай меня, – раздался стальной
Элласбет расхохоталась театральным лающим смехом.
– Из «Вампирских чар»? Она мне сама сказала название своего борделя!
– Она – частный детектив, если уж тебе так надо знать, – сказал Трент так холодно, что я почти видела желваки у него на скулах. – Ее напарница – вампир. Это игра слов, Элласбет. Рэй-чел сегодня была моим телохранителем и попала в реку, спасая мне жизнь. И я не собирался бросать ее у нее в офисе полумертвую от переохлаждения, как ненужную кошку. Ты мне сказала, что ты улетаешь семичасовым рейсом. Я думал, что ты улетела, а вести ее к себе в комнаты я не был намерен.
Настала минута тишины. Я влезла в свитер. Где-то на дне реки Огайо осталось на несколько тысяч долларов золотой ленты из куафюры Рэнди и одна серьга. Ну, хотя бы ожерелье уцелело. Может, кельтские чары только для него предназначались.
– Ты был на том корабле… который взорвался…
Это прозвучало тише, но даже намека на извинение не было в ее внезапной заботе.
В наступившей тишине я, скривившись, кое-как пригладила волосы. Может, если бы у меня было полчаса времени, я бы с ними что-нибудь сделала. Кроме того, все равно уже ничем не поправить оглушительного первого впечатления, которое я произвела. Медленно вздохнув, чтобы успокоиться, я расправила плечи и в носках вышла в гостиную. Кофе! Я чуяла запах кофе. С чашкой кофе все стало бы лучше.
– Во всяком случае, мое недоумение понятно, – говорила Элласбет, пока я мялась около двери – незамеченная, но они мне были видны.
Элласбет стояла возле круглого стола в уголке для завтрака, и виду нее был кроткий – как у тигра, который понял, что человека с бичом ему не сожрать. Трент сидел, одетый в зеленый халат с темно-бордовой оторочкой. На голове у него была профессионально наложенная повязка. Вид у него был встрепанный – как и должно быть, раз его невеста обвиняет его в измене.
– Насколько я понимаю, извинения на этом закончены? – спросил он.
Элласбет бросила сумку на пол и уперлась рукой в бедро.
– Я хочу, чтобы она отсюда убралась. А кто она, мне все равно.
Трент посмотрел на меня, будто привлеченный моим взглядом, и я виновато вздрогнула.
– Квен ее отвезет домой после легкого ужина, – сказал он, обращаясь к Элласбет. – Будем рады, если ты поужинаешь с нами. Как я уже сказал, я думал, что ты улетела.
– Я сменила билет на вампирский рейс, чтобы дольше походить
Трент снова глянул на меня, чтобы показать Элласбет, что мы не одни.
– Ты шесть часов провела в магазинах и купила только одну сумку? – спросил он с едва заметным неодобрительным намеком в голосе.
Элласбет проследила за его взглядом, увидела меня и быстро сменила гневную маску на приветливую. Но я видела, насколько она недовольна, оставалось посмотреть, как это проявится. Я ожидала множества шпилек, замаскированных под комплименты. Но я буду вести себя настолько любезно, насколько она.
Улыбаясь, я выступила вперед в джинсах и хаулерском свитере.
– Я хотела сказать спасибо за амулет от боли и за то, что дали мне помыться, мистер Каламак. – Я остановилась возле стола, и неловкость повисла в комнате, густая и удушливая, как протухший сыр. – Нет нужды беспокоить Квена. Я позвоню моей напарнице, она за мной приедет. Наверняка она уже ломится к вам в ворота.
Трент с видимым усилием подавил собственную злость, не дав ей проявиться. Держа локти на столе так, что рукава халата откатились, открыв волосатые руки, он ответил:
– Я бы предпочел, чтобы вас отвез Квен, миз Морган. Честно говоря, мне не хотелось бы сейчас говорить с миз Тамвуд. – Он посмотрел на Элласбет: – Мне позвонить в аэропорт, или же ты останешься еще на одну ночь?
Приглашающих интонаций в этом предложении не было ни капли.
– Я останусь, – ответила она напряженно.
Нагнувшись, она подняла пакет и пошла к двери. Я смотрела вслед ее быстрой вихляющей походке, видя в этой женщине опасную комбинацию черствости и эгоизма.
– Она единственный ребенок в семье? – спросила я, когда звуки ее шагов заглушил ковер.
Трент моргнул, чуть разлепил губы:
– Да, единственный. Прошу вас. Он жестом пригласил меня сесть.
Не слишком уверенная, что мне хочется есть в этом обществе, я робко села в кресло напротив Трента. Мои глаза обратились к ложному окну, занимавшему всю стену, за которой расположилась еще одна маленькая гостиная. Если верить часам, на которые я успела взглянуть, было уже почти одиннадцать, и безлунная ночь была темна.
– Прошу прощения, – сказала я, покосившись на дверь в комнаты Элласбет.
На миг у него на скулах появились желваки и тут же исчезли.
– Могу я предложить вам кофе?
– Да, спасибо, это было бы здорово.
Я чуть не падала от голода, а жар от ванны меня вымотал окончательно. Вытаращенными глазами я смотрела, как почтенная матрона в переднике неспешно вышла из кухоньки, приткнувшейся в глубине комнаты. Двери у кухни не было, но женщину эту я заметила только сейчас.
Улыбнувшись мне широкой улыбкой, она поставила кружку небесно пахнущего кофе, потом перед Трентом – чайную чашку поменьше с янтарной горячей жидкостью. Мне показалось, что я слышу запах гардений, но я не была уверена.