Как он похож на ангела
Шрифт:
– Если вы не видели, как он прыгнул, почему вы так быстро спустились?
– Я услышал, как закричала Мать Пуреса, выбежал на галерею и увидел, что она стоит над телом Брата и кричит, чтобы он перестал притворяться и встал. Когда я окликнул ее, она убежала. Я спустился вниз и, убедившись, что ничем не могу помочь бедному Брату Терпение, поспешил за ней. По дороге я встретил Сестру Смирение и Брата Венец и попросил их помочь.
– Значит, остальные еще не знают о Хейвуде?
– Нет. – Учитель глотнул
– Так его зовут.
– Он был вашим другом?
– Я знаю его семью.
– Он говорил мне, что у него больше нет семьи, что он один в этом мире. Значит, он мне лгал? Вы это хотите сказать?
– Я говорю только, что у него есть мать, две сестры и невеста.
Учитель вздрогнул, как от удара, но не потому, что у Хейвуда оказалась семья, а потому, что тот его обманул. Это было тяжелым испытанием для его самолюбия. Опустив голову, он сказал:
– Я уверен, что это не было намеренной ложью. Он чувствовал себя одиноким, не связанным духовно ни с кем из людей. Вот вам и объяснение.
– Вы поверили, что он хочет жить здесь?
– Разумеется! Зачем ему было стремиться к нам? Мы живем очень нелегкой жизнью.
– Что вы собираетесь делать?
– Делать?
– С трупом.
– Забота о живых – такая же часть нашей жизни, как и забота о мертвых, – сказал Учитель. – Мы похороним его достойно.
– Не сообщая властям?
– Я здесь власть.
– Шериф, коронер, судья, врач, патологоанатом, душеприказчик?
– Да, это все я. И пожалуйста, избавьте меня от вашей неуместной иронии, мистер Куинн.
– У вас много обязанностей, Учитель.
– Бог дал мне силы исполнять их, – спокойно сказал Учитель, – и понимание того, как исполнять.
– Шериф может быть другого мнения.
– У шерифа свои дела, а у меня свои.
– Но существуют законы, и их действие распространяется на вас тоже. О смерти Хейвуда надо сообщить властям. Если не вы, то я это сделаю.
– Зачем? – спросил Учитель. – Мы тихие, безобидные люди. Мы никому не причиняем зла, не просим привилегий, мы всего лишь хотим жить, как избрали.
– Хорошо, тогда скажем так: к вам из грешного мира пришел человек и вскоре погиб. Это дело шерифа.
– Брат Ангельское Терпение был одним из нас, мистер Куинн.
– Это был Джордж Хейвуд, – сказал Куинн. – Торговец недвижимостью из Чикото. Не знаю, что он у вас искал, но спасение души в его планы не входило.
– Бог да простит вам богохульство, мистер Куинн. Брат Терпение был Истинно Верующим.
– Это вы Истинно Верующий, а не Хейвуд.
– Его фамилия Мартин. Он был банкиром из Сан-Диего, одиноким, измученным человеком.
В какой-то момент Куинну показалось, что он на самом деле ошибся и зеленый "понтиак" – "совпадение". Но затем он увидел тревогу
– Хьюберт Мартин. Его жена умерла два месяца назад...
– Десять лет назад.
– Он чувствовал себя потерянным и одиноким.
– У него рыжая подруга по имени Вилли Кинг.
Учитель привалился к арке, словно груз неожиданной правды был слишком тяжел для него.
– Значит... значит, он не искал спасения?
– Нет.
– Зачем же тогда он пришел сюда? Чтобы обмануть нас, ограбить? Но у нас нечего красть, а свою машину он отдал в общее пользование. У нас очень мало денег.
– Возможно, он думал, что их у вас много?
– Нет! Я подробно объяснил ему систему натурального хозяйства, которым мы живем. Я даже показал ему наши расходные книги, чтобы он убедился, как мало мы тратим. Деньги нам нужны только на бензин, или на запасные части для трактора, или на очки, если у кого-то ухудшится зрение.
– Хейвуда это заинтересовано?
– Да, очень. Поскольку он был банкиром...
– Торговцем недвижимостью.
– Ах да, я забыл... Какой ужасный день. Извините, мистер Куинн, мне надо сообщить печальную весть Братьям и Сестрам и попросить Сестру Благодать заняться телом.
– Лучше будет ничего не трогать до приезда шерифа.
– Шериф, да... Вы ему, конечно, сообщите.
– У меня нет выбора.
– Пожалуйста, я вас очень прошу, не говорите им о Матери Пуресе. Допрос ее испугает. Она как ребенок.
– Дети бывают иногда жестокими и способны на насилие.
– Она жестока только на словах и слишком слаба телом, чтобы столкнуть вниз мужчину. Да простит мне Бог саму мысль об этом.
Опустив руку в складки одеяния, он вынул ключ, и Куинн с удивлением увидал, что это ключ зажигания от его машины.
– Вы хотели задержать меня здесь? – спросил он.
– Нет. Я всего лишь хотел проследить за вашим отъездом. Откуда мне было знать, что у Хейвуда есть семья и друзья и что его смерть потребует расследования? Можете ехать, мистер Куинн, но сначала я хочу, чтобы вы поняли, какой непоправимый вред наносите нам. Мы дали вам пищу, когда вы были голодны, и кров, когда вам негде было укрыться. Мы молились за вас, хотя вы и безбожник.
– Я не виноват, что события приняли такой оборот. Я никому не хотел зла.
– Это вы скажете собственной совести. А отсутствие дурных намерений ничего не меняет. Разлившаяся в половодье река не собирается заливать берег, а айсберг не стремится раздавить корабль, однако урожай гибнет, а корабль тонет. Да, корабль тонет... И люди на нем. Да, да, я вижу это так ясно!
– Мне пора ехать.
– Они кричат, чтобы я спас их. Корабль ломается пополам, вода кипит от гнева... Не бойтесь, дети мои, я иду, я открою вам небесные врата.