Как острием меча
Шрифт:
Протест не просто проявленье воли.
Первоначально, может быть, и да,
Но может перейти в противоборство
И тогда непредсказуемо, чем кончится оно.
На днях я в соцсетях увидела такое, отчего
Дыханье даже перекрыло.
Молоденькая девушка, чуть больше двадцати.
Присвоен титул ей – в простонародье – страхолюдной.
Живого места нет, в наколках вся.
Ну, ладно,
Да так, что лучше не встречаться,
Способен если страху поддаваться.
Росла в деревне. Кровь с молоком. Обычная.
Не лучше, но и не хуже всех.
И все же был недостаток.
Росла в семье, где не жила любовь.
Не по любви сошлись родители.
Ребенка не сумели полюбить.
В обноски одевали всей деревни жители,
Как будто не на что родителям купить.
Как следствие – ровесников насмешки.
Таскали за волосы, били.
Девчонки унижали и мальчишки
Не сносны дни и ночи были.
Могла бы заступиться за себя
Девчонка сильная она. Но
Восстали бы учителя,
Звонком грозили в райОНО.
Никто б не понял. Боялась,
В спецшколу вытолкнуть грозили.
В деревне наказанием пугали.
Боялись все и взрослые и дети.
И вот теперь она во всей красе.
Одета, наперекор всем вкусам.
Протест – ее одежда!
Своя одежда – не обноски.
Сама наколки делала и добровольно
Иглою швейной, синей тушью.
Конечно, было больно.
Протест! И чем больней, тем пуще.
Ей двадцать или чуть больше.
Теперь над ней уж не смеются,
Шарахаются от нее и того хуже.
Не прочь бы поглумиться.
Не надо, люди! Не губите!
Зажульканный, помятый вами,
И все же она цветок, не рвите.
Глубоки ее раны.
***
Жизнь длинна? Коротка, или как?
На вопрос не ответишь никак.
Память держит все – будто вчера.
Вот – невестой была, а уже так стара.
Удивляюсь, давно ли то было.
Давно. В жилах кровь поостыла.
Лучше все бы забыла.
Не так больно б в сравнении было.
Жизнь прошла скоротечно.
Все же не вечно.
Сердце
Будет бороться, на усталость не ропщет.
Странно? Нет, обычная закономерность,
Просто в сердце нам вложена вечность.
Сам Адам с супругою Евой,
Если б плод не вкусили с запретного древа,
Восседали б за пиршеством с нами.
И трагедий бы не испытали.
Не оставили б нас этих грешников козни
С коротеньким сроком жизни.
С сердцем своим я согласна.
Бунт ее не напрасен.
Если ты сотворен по подобию Бога,
А он ВЕЧЕН! Ведь этого много,
Чтоб доказать: моя жизнь безгранична.
Я лично
В мечтах в Новом мире живу.
А в будни я от дома к дому хожу,
Чтобы спутников приобрести.
Иисус предложил эту ношу нести.
***
Я много странствовал
И много повидал.
Нырнул в объятия природы
И был у края небосвода.
Слыхал из бабушкиных уст,
Что сын Иеговы Иисус
Художником при нем служил,
Оттенки на палитре выводил
И ими украшал творенья Бога.
Боюсь, что слов таких не много,
Чтоб оценить ту красоту,
А я тем паче не рискну.
Готов упасть я ниц,
Его чтобы прославить кисть.
Все детство украшали воробей
Да стайка серых голубей.
Ну, черный ворон красовался.
Снегирь на зиму появлялся.
Сорока, как пижон во фраке,
Все в черно – белом лаке.
И весь набор за малым.
А тут не верилось глазам моим,
Диковинные птицы!
Ликует мое сердце.
Окраска перьев дивной красоты,
С фантазий детской простоты.
Казалось, вечность так бы любовался
И в серость прошлого не возвращался.
Но, толь от путешествия устал,
А может обуяла ностальгия. Затосковал.