Как понравиться маньяку
Шрифт:
– Какой же риск, если вы будете рядом? В меня же не из пистолета будут стрелять с дальнего расстояния, а всего лишь захотят придушить веревкой или еще чем-нибудь. Мы с вами будем готовы отразить натиск противника…
– Олеся Владимировна, преступник может и передумать, купит пистолет, и все!
– Не передумает, он для этого и позвонил во второй раз, он твердо решил спрятаться за спину маньяка-Телефониста и другой способ убийства позволить себе не может. И потом, если я буду постоянно сидеть в четырех стенах, мой враг поймет, что я догадываюсь об опасности, и придумает что-нибудь
– Мне это не нравится, – замотал головой Максим Григорьевич.
– Разве вы не устраиваете такие сценки при расследованиях? Так почему же мне отказываете? Считаете, я ни на что не способна и не могу ничего хорошо сделать? – Леська почувствовала, что начинает сердиться. – Если вы откажетесь, то я это все устрою сама, без вашего участия, а в засаде заляжет Ника!
– Я подумаю, – вздохнул Максим Григорьевич, понимая, что его возлюбленная способна на все.
* * *
Официантка в накрахмаленном чепце поставила на стол две креманки с мороженым и фруктами, два свежевыжатых апельсиновых сока и, развернувшись на острых каблучках, поспешила к другому столику принимать заказ. Леська разломила маленькой ложкой белоснежный шарик, сглотнула набежавшую слюну и спросила:
– Ну, как там Игорь? Не успела я с тобой толком поговорить после Кочкина.
– Хорошо, – улыбнулась Ника, – завтра днем он вырвется в обед с работы, и мы чуть-чуть прогуляем.
– Целовались, пока меня не было?
– Ты что, мы же были в прокуратуре.
– Подумаешь, – фыркнула Леська, – меня бы это не смутило.
– Тогда поцелуй в следующий раз Кочкина. Хотя нет, не надо, когда ты рядом с ним, я все время боюсь за его сердце. Сколько еще времени осталось?
Леська посмотрела на часы и ответила:
– Около часа, потом поедем.
Уговорить Максима Григорьевича все же удалось, и на этот вечер была назначена операция под говорящим названием «Ловля на живца». Леське предназначалась роль того самого дождевого червяка, которого насаживают на крючок. На улице уже стемнело, и оставалось совсем немного времени до начала осуществления отрепетированного и сто двадцать раз обговоренного плана. Страха у Леськи не было никакого, наоборот, она испытывала легкие приступы бодрящего удовольствия – охранять и, возможно, спасать ее будет Кочкин, а чего еще можно желать?
– Ты только будь осторожна, – попросила Ника. – Мало ли что… А все-таки интересно, кто это и зачем хочет тебя убить?
– Мне это тоже непонятно, я человек замечательный во всех отношениях, да на меня молиться надо, а не убивать!
– Не кричи так, а то официанты уже оглядываются.
– Пусть знают, какой удивительный человек посетил их ресторан, – хихикнула в ответ Леська. – Меня Кочкин про свекров спрашивал, я вот думаю, к чему бы это?
– Так он же преступника ищет, старается проверить всех, кого только можно.
– Если сегодня на меня никто подходящий не нападет, то завтра смотаемся к моему первому свекру.
– Зачем?
– Поболтаем с ним, может, он нам что-нибудь интересное поведает, а я потом расскажу об этом Максиму Григорьевичу, и он умрет от счастья.
– Если он и умрет от чего-нибудь,
– Ты ничего не понимаешь, – тоже зашипела в ответ Леська, она наклонилась над столиком так низко, что чуть не въехала носом во фрукты, торчащие из креманки. – Я должна произвести на него впечатление! Подумаешь, прогуляемся к свекру, ничего подозрительного и опасного здесь нет.
– Н-да? А сколько лет назад ты с ним виделась? Думаешь, он не удивится?
– Пусть удивляется, навру что-нибудь. Если ты не поедешь со мной, то я поеду одна.
– Я так и знала, что ты это скажешь, – разозлилась Ника, – это у тебя коронный приемчик!
– Я бы для тебя все, что угодно, сделала, а ты… а ты… Может быть, через час ты станешь свидетелем моей смерти, услышишь, как хрустят мои шейные позвонки, сдавливаемые удавкой, может быть…
Договорить Ника ей не дала. Замахала руками и почти завыла:
– Хорошо, хорошо, я поеду!
– Я знала, что ты настоящая подруга, – довольно улыбнулась Леська.
Через час девушки расплатились и направились к выходу. Обнявшись на прощание, немного всплакнув, они разошлись в разные стороны. Ника поспешила поймать такси или частника, желающего подзаработать, а Леська, чувствуя себя героем дня, села в старенький «Форд» и поехала к дому. Теперь она – не просто Олеся Лисичкина, она – отличный, блестящий червяк, который готов показать всем преступникам планеты, на что он способен!
В прошлый раз она подъехала к дому и только потом, не найдя где припарковаться, отправилась на поиски удобного места. Сейчас нужно было все повторить: если преступник дежурит у подъезда, то необходимо заявить о своем присутствии.
– Ура, – тихо сказала Леська, видя, что и на этот раз все места около подъезда заняты, теперь ее поведение будет естественным.
Вырулив из родного двора, она направила машину к дому, прячущему за собой не только свалку и строительный мусор, но и Кочкина, Игоря и еще двух оперативников. На присутствии дополнительной силы настаивал Максим Григорьевич, который все время повторял, что он не переживет, если с Олесей что-нибудь случится. Слушать эти слова было очень приятно, и сейчас ей очень хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось, что-нибудь такое, от чего у следователя сердце забьется в два раза быстрее.
Леся припарковалась, отметила, что фонари по-прежнему горят не все, а те, что горят, источают очень тусклый свет, и вылезла из машины. Еле сдерживая улыбку, она медленно пошла в сторону своего дома. Несколько раз поправила юбку и задник туфли, чтобы дать возможность убийце получше подготовиться, и стала осторожно изучать все, на что можно было скосить глаза. Деревья вдруг показались ей злобными великанами, а кусты – хитрыми карликами. Двери черных ходов наводили ужас своей обшарпанностью, резкий запах помойки рождал нездоровые фантазии – Леська представила, что неподалеку разлагаются трупы и именно они источают такой отвратительный запах. Ей захотелось завизжать и позвать на помощь Кочкина, и, может быть, она так бы и сделала через секунду, но тут за ее спиной послышались шаги…