Как повергнуть герцога
Шрифт:
Мисс Гринфилд с опаской держала листовки, словно ожидая, что они в любой момент могут укусить её за руку.
— Определить, подойти, улыбнуться, — пробормотала она. — Ничего сложного.
Едва ли. С высоко поднятыми воротниками и низко надвинутыми цилиндрами, каждый проходящий мимо джентльмен казался неприступной крепостью.
Девушка подняла голову, и их взгляды встретились. Лучше всего сердечно улыбнуться и отвести глаза в сторону.
— Вы ведь мисс Арчер? Студентка со стипендией?
Мисс Гринфилд уставилась на Аннабель поверх пурпурного мехового палантина.
Естественно, сплетни в Оксфорде
— Она самая, мисс, — ответила Аннабель и задумалась, как поступит девушка дальше: проявит жалость или начнёт насмехаться?
Но глаза мисс Гринфилд загорелись любопытством.
— Вы, должно быть, ужасно умная, раз получили стипендию.
— Спасибо, — медленно проговорила Аннабель. — Скорее, ужасный синий чулок.
Мисс Гринфилд захихикала, как совсем молодая девочка.
— Я Харриет Гринфилд, — представилась она и протянула руку в перчатке. — Это ваше первое собрание?
Леди Люси, казалось, была слишком поглощена собственной речью о справедливости и Джоне Стюарте Милле1, чтобы обратить внимание на их разговор.
Но Аннабель всё равно понизила голос до шёпота.
— Да, первое.
— О, прелестно, и моё тоже, — сказала мисс Гринфилд. — Я так надеюсь, что мне это подойдёт. Найти для себя благородное дело гораздо сложнее, чем кажется, согласны?
Аннабель нахмурилась.
— Благородное дело… для себя?
— Да, разве вы не считаете, что у каждого человека должно быть своё благородное дело? Я хотела вступить в Женский комитет по тюремной реформе, но мама не позволила. Поэтому я попробовала обратиться в Королевское общество садоводов, но и там меня ждал провал.
— Мне очень жаль.
— Я всего лишь в процессе поиска. — Мисс Гринфилд оставалась невозмутимой. — У меня такое чувство, что права женщин — достойное дело, хотя должна признаться, сама мысль о том, чтобы подойти к джентльмену и…
— Что-то не так, мисс Гринфилд?
Вопрос прозвучал, словно выстрел, заставив их обеих вздрогнуть. Чёрт. Уперев маленький кулачок в бедро, на них свирепо уставилась леди Люси.
Мисс Гринфилд опустила голову.
— Н-нет.
— Нет? У меня создалось впечатление, что вы что-то обсуждаете.
Мисс Гринфилд нечленораздельно пискнула. Но, как известно, леди Люси пленных не брала. Ходили слухи, что она в одиночку вызвала дипломатический скандал с участием испанского посла при помощи серебряной вилки…
— Мы просто делились небольшими переживаниями, учитывая, что мы новички в этом деле, — сказала Аннабель, леди Люси тут же пригвоздила её суровым взглядом. Святая матерь божья. Секретарь не относилась к тем женщинам, которые скрывают недовольство за жеманными улыбками. Если женщины в большинстве своём хотели казаться милыми кошечками, эта же была настоящей тигрицей.
Удивительно, но леди ограничилась коротким кивком.
— Не переживайте, — сказала она. — Можете работать вместе.
Мисс Гринфилд сразу оживилась. Аннабель растянула губы в улыбке. Если у них получится воздействовать хотя бы на одного джентльмена, она сильно удивится.
С уверенностью, которой совсем не чувствовала, Аннабель повела девушку в сторону оживлённой стоянки наёмных экипажей, где в воздухе витал запах лошадей.
— Определить, подойти, улыбнуться, — бормотала себе под нос мисс
Аннабель окинула площадь внимательным взглядом. Они находились в самом сердце Лондона, рядом с Биг-Беном, в окружении людей, которые, вероятно, в той или иной степени все имели дело с отцом мисс Гринфилд. Не привлекать излишнего внимания означало бы остаться в Оксфорде. Как же было бы здорово остаться в Оксфорде. К наёмным экипажам приблизился джентльмен, он замедлил шаг, пристально посмотрел на неё, потом обошёл стороной, скривив губы, будто наступил в грязь. Другой суфражистке, находившейся поблизости, везло не больше, мужчины кидали в её сторону насмешки и презрительно отмахивались. Эти надменные жесты аристократических рук пробудили в Аннабель давно забытое чувство, оно шевельнулось глубоко внутри неё и обожгло горло как кислота. Гнев.
— Не то чтобы отец был противником женских прав как таковых… — выдохнула мисс Гринфилд. Она замерла, её внимание привлекло что-то позади Аннабель.
Она обернулась.
У входа в парламент будто из тумана материализовалась группа из трёх мужчин. Со стремительностью паровоза они быстро приближались к экипажам.
По спине Аннабель забегали тревожные мурашки.
Человек слева напоминал дикаря, изысканная одежда обтягивала его неуклюжую фигуру. Мужчина в середине был джентльменом, его мрачное лицо обрамляли большие бакенбарды. Третий же… Третий их спутник являлся именно тем, кого искали девушки: человеком, обладающим влиянием. Низко надвинутая шляпа наполовину скрывала его лицо, элегантное пальто подчёркивало прямые атлетические плечи, а не придавало им благородную сутулость. Мужчина двигался с той спокойной, властной уверенностью, говорившей о том, что он может позволить себе завладеть землёй, по которой ходит.
Словно почувствовав на себе пристальный взгляд Аннабель, он поднял глаза.
Она замерла.
В его поразительных, серо-ледяных глазах светился холодный и проницательный ум, который говорил о том, что он зрит прямо в корень вещей: взвешивает, опровергает и сбрасывает их со счетов.
Внезапно Аннабель почувствовала себя беззащитной и хрупкой как стекло.
Она резко отвела глаза, её сердце бешено колотилось в груди. Аннабель знала такой тип людей, и годами ненавидела мужчин с врождённой уверенностью в себе, чьё превосходство выражалось во всём: от самонадеянной манеры поведения до идеально прямого аристократического носа. От одного лишь взгляда таких мужчин люди сжимались от страха.
Ей показалось крайне важным не стушеваться перед этим человеком.
Женщины хотели, чтобы их услышали влиятельные мужчины? Она только что сделала первый шаг: определила джентльмена.
Теперь шаг второй: решительно к нему подойти… Её пальцы сжали листовку, а ноги сами понесли к нему навстречу.
Его светлые глаза сузились.
Она улыбнулась.
В этот момент кто-то толкнул её в плечо, отбросив в сторону.
— Пропустите, мадам!