Как поймать монстра. Круг второй
Шрифт:
День назад Джемма была той, кто умолял его об ответах.
Какая же злая ирония.
– Вы ведь понимаете, что я… – начал было Купер, но потом оборвал сам себя. Попробовал еще раз: – Вы говорили про это, но ведь…
– Все нормально, – перебила она его. – Слушай, ты знаешь эту работу. Такое дерьмо – оно случается. Необъяснимое и загадочное. Не паникуй. Просто надень носки и ныряй в ботинки. Смерть от переохлаждения не то, ради чего я столько тебя искала.
– Я не паникую, – тут же отрезал Купер.
Джемма ответила почти с сочувствием:
–
«Отсутствие контроля тебя пугает», – она не произнесла этого вслух. Джемма прекрасно понимала: чем больше подобных вещей она будет говорить, тем больше Купер будет закрываться. Это будет сбивать его с толку. Нервировать. И в конечном счете оттолкнет.
– Для меня, – сказала Джемма, глядя на него снизу вверх, – это не менее странно, чем для тебя. Окей? Ты не один. Нас тут двое, в этом бедламе. Я вот о чем.
Купер несколько секунд смотрел на нее, но ничего не отвечал. В реальности глаза у него были такими же прозрачно-серыми, как и во снах.
Наконец отмерев, он принялся надевать носки, а вслед за ними свои ботинки. Даже шнурки перетянул, чтобы аккуратно их завязать. Джемме это казалось смешным, но Купер делал все с таким сосредоточенным видом, что она в кои-то веки решила промолчать.
А потом он опустился на пол – прямо напротив нее. Подобрал к себе длинные ноги и обхватил их руками. Теперь они сидели здесь, в тесноте предбанника, словно собирались о чем-то секретничать. Впрочем, им, несомненно, было о чем. Ведь проблема у них была одна на двоих.
– Расскажите мне все, – твердо сказал он. – Еще раз.
Простая – и одновременно весьма сложная проблема.
Теодор Купер ничего не помнил.
– И первым делом она отвела его помыться. Я вот думаю, это больше безумно или разумно?
Никто ему не ответил.
Лицо Блайта, находившееся прямо над ним, ничего не выражало: ни обеспокоенности, ни тревоги. Гладкое, как камень, оно скрывало все, что происходило внутри его вихрастой головы, – идеальный кандидат для игры в покер. Впрочем, подумал Кэл, все-таки нет: язык тела выдавал парня с головой.
От крови Кэл отмылся, и, несмотря на тупую боль, разлившуюся по всей правой половине лица, ему казалось, что он выглядит не так уж и плохо. Видимо, Блайт считал по-другому: каждый раз, когда он дотрагивался ваткой до лица Кэла, пальцы у него слегка подрагивали. Бутылку с перекисью он сжимал так сильно, что пластик иногда опасно хрустел.
На нем самом не было ни царапины: кроме каменной пыли, от которой не удалось до конца избавиться, ничто не выдавало в нем того, кто пару часов назад пережил камнепад в богом забытой шахте. Кэл разглядывал его, почему-то поражаясь тому, что реальность была не в силах оставить на Блайте хоть какой-то ощутимый след.
Блайт упорно
– Ты там в порядке?
– Гм.
Тот лежал на кровати прямо в куртке и ботинках. Волею судьбы ему досталось меньше всех, даже очки уцелели. Дед Кэла бы сказал, что раз Норману уже три раза повезло выйти из сомнительных ситуаций без каких-либо увечий, значит, в умнике много маны. Кэл не знал, что насчет маны, но вот посттравматического шока Норман явно увезет отсюда полный вагон. «Гм»? На тридцать слов меньше, чем обычно.
– О чем… Ауч! – возмутился Кэл, когда ватка Блайта неудачно обожгла висок. Тот блекло заметил:
– Держите голову ровно, будьте добры. Кровь снова потекла.
Может быть, в свободное от роли официанта в пекарне время он подрабатывал ассистентом у врача. А может быть, все дело в его неуместной вежливости. В любом случае это «будьте добры» звучало нелепо, и Кэл позволил себе смешливо хмыкнуть. Блайт сощурился, но ничего не сказал – только сменил ватный диск на новый.
– О чем ты там задумался, приятель? – все-таки спросил Кэл, обращаясь к Норману.
– О том, что чуть не умер под завалами. А мне нельзя умирать. – Он неожиданно сел на кровати, и Кэл снова повернул голову. Очки на лице Нормана перекосились, но он не обратил внимания и взволнованно заявил: – У меня дома кошка.
На лице у него алели полосы ссадин, но в остальном… «Чуть не умер»? Да будет тебе. Больше всех в этот раз досталось Кэлу. Впрочем, он был и не против. Лучше уж так, если выбирать.
– Ты уже пережил ночь в лесу в одиночестве, – оптимистично сказал Кэл. – Что тебе этот завал? Ты супермен, Норман.
Тот только рассердился:
– Прекрати превращать в шутку каждый мой раз на пороге смерти!
– А ты прекрати драматизировать, – Джемма появилась на пороге, на удивление стремительная и энергичная. – Никто не умрет. Это будет плохо смотреться в моем отчете.
Все повернулись к ней. Конечно, так происходило всегда – это было естественно; так люди против воли оборачиваются на аварии, с ужасом наблюдают за торнадо или землетрясениями, вздрагивают от грохота грома. Только стихийные бедствия и кровавые трагедии могли составить Джемме конкуренцию – но сейчас она скорее удивила громким голосом и бодростью, от которых за последние дни все почти отвыкли.
Впрочем, Джемму всегда угнетало ожидание. Куда живее она становилась, когда в дело вступал господин Риск.
– Официально запрещаю каркать беду, – заявила она и, прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, широким шагом подошла к кровати. Она схватила Нормана пальцами за подбородок и повернула к свету, придирчиво оглядывая. Цокнула языком и поправила ему очки:
– Всего-то пара царапин.
– Я с тобой не разговариваю, Джемайма, – Норман вырвался из ее хватки и повалился спиной обратно на кровать. – Боже! Из-за тебя мы все чуть не погибли!