Как приручить зверя или борьба за престол
Шрифт:
– Вы его любите?
– герцогиня смеется.
– Девочка, о чем ты? Ты знаешь, что такое любовь?
– Это чувство. – Вопрос застал Ладу врасплох. Разве это не очевидно? Зачем такое спрашивать?
– А что такое чувство? – Амелия откладывает гребень и хмурится, глядя на девушку.
– Это…любовь.- Складка на лбу бывшей фрейлины разглаживается, и она вновь улыбается.
– А что же тогда, страх - это не чувство?
– Ну, если вы боитесь кого-то, то непременно. Ну, а если вы просто ощущаете страх – это эмоция. А вот любовь гораздо сложнее. Ведь ее можно испытывать только к кому-то или
– По-моему, ты рассуждаешь однобоко. Но это лишь твое мнение. Я думаю, любовь – это и чувство и эмоция, и вообще просто слово. Ее нельзя потрогать, увидеть, услышать, поэтому есть ли она вообще? Не понятно. Возможно, мы просто не придумали ничего лучше, как назвать непонятное ощущение любовью. Возможно, это просто привязанность или чувство родства, и нет ничего больше. А, возможно, я ошибаюсь.… Но, нет, я не люблю его, не могу любить, даже мысли об этом не могу допустить…
Глава 17.
Алое платье, украшенное блестящими и переливающимися на свету звездами, горящие синие глаза, легкий румянец и непоколебимое спокойствие согласно этикету. Великолепная дама. Лорд Петро Австрийский был приятно поражен своей спутницей. Он вел ее под руку, лишь слегка касаясь тонкого локотка. И в каждом его движении была видна напряженность и какая-то отчаянная решимость, создавалось впечатление, что это вовсе не она его сопровождает, а он идет под руку с королевой.
Бал был в самом разгаре, когда они появились. Принц сухо общался с собравшимися вокруг него политиками соседних государств, лорд Мрок старательно поддерживал, а лорд Вайлон уверенно вел какую-то симпатичную девицу в танце. Но все они замерли при виде великолепной женщины в алом.
– Амелия, вы не против потанцевать?
– Нет, что вы.
И они закружились в жалком подобии страстного танца. Петро переоценил свои возможности. Его возраст уже давно не позволял ловко подпрыгивать и делать сложные па. Его дрожащие руки уже не могли поднять своей юной спутницы в высокой поддержке, поэтому их танец был абсолютно безжизненным и безэмоциональным.
– Знаете, миледи. Я никогда не встречал девушки прекраснее вас. И в этот прекрасный вечер я хотел бы сделать вам крайне выгодное предложение для нас обоих, я думаю. – Он слегка замешкался, но продолжил. – Я хочу сделать вас своей супругой. Я наслаждаюсь, наблюдая за вами. Я жду каждой встречи и ценю каждую секунду, проведенную с вами. Вы - достойная партия. И я, как никто другой, могу это оценить.
Отвращение, испытываемое на протяжении всего вечера, и жуткая тяга находиться рядом с абсолютно другим человеком делали Амелию раздражительной и нетерпеливой. А после произнесенных слов, сдобренных гордостью этого старика, его абсолютной уверенностью в том, что такое предложение просто невозможно отклонить, усугубляли все еще больше. Но воспитание и выгода меняли все.
– Но как же это. Вы уверены, что хотите связать свою жизнь с такой женщиной, как я, недостойной, испорченной при дворе. Вы же должны прекрасно понимать, что обычная жизнь в замке не для меня. Я не создана для уборки и готовки. Вы же это понимаете?
– О, моя дорогая. Через некоторое время, когда я займу престол, вы сможете спокойно перебраться опять ко
– Вы правы, сударь, правы. Но я обязана все обдумать. Все это очень неожиданно и крайне лестно для меня.
– Конечно, конечно. Вы можете думать, сколько вашей прекрасной особе угодно. – Он галантно целует ее руки и выходит из залы.
Отчаяние. Что может быть хуже непроглядной темноты в женском сердце? Только отчаяние, поселившееся в нем. Оно не приносит ничего хорошего, а облегчение после него приходит крайне долго. С отчаянием необычайно сложно бороться, его также безумно сложно истребить. Но, когда ты справляешься с ним, когда находишь цель, ради которой стоит бороться, тогда ты познаешь истинное счастье. Ведь счастье, пришедшее после нескончаемой боли гораздо ценнее, чем в обычное время.
***
Принц, уже в который раз проходил мимо стола в кабинете. Все снова и снова прокручивая вечер, танцы, движение одной единственной пары. И с каждым разом он пытался понять, что же такого она увидела в НЕМ, в это старом ничтожном, мелочном человеке. Что она разглядела в нем, что согласилась, что предала ЕГО, Уильяма, будущего короля, чем он смог ее подкупить?
Эта новость не хотела укладываться в измученном мозгу. Она просто не могла быть так глупа и недальновидна, что согласилась. Так странно, быть почти королем, иметь сподвижников, последователей, уметь управлять ими. Но при этом не иметь способности повелевать своим сердцем.
***
Громкий выдох и легкий стон.
– Все, госпожа. Вы готовы.
Стройная фигура облачена в пышное, цвета слоновой кости платье, заканчивающееся длинным расшитым шлейфом. От груди и до края подола украшенное ручной вышивкой в виде темно-синих нежных цветов, оно выглядит нежным и воздушным. Густая фата, за которой абсолютно невозможно разглядеть лица невесты, тоже отделана вручную.
Вот только не было широкой улыбки, так свойственной счастливым невестам, на ее лице. Не было даже любопытства и предвкушения, лишь грусть, спрятанная далеко в сапфировых глазах.
– Вас не узнать, госпожа. Выглядите восхитительно.
– Принц появился в комнате неожиданно. Но ничто не выдало ее удивления.
– Не хотите объясниться, Амелия? – Он такой красивый, гордый, великолепный в своей роли сейчас стоял перед ней, еле сдерживая гнев. Дьявольские слуги плясали в медовых тягучих глазах. Пламя горело в них. А в ее голове билась лишь одна мысль «Он будущий король. Следует соблюдать этикет».
Осторожно, присев в реверансе и смущенно улыбнувшись, как это принято делать в «высоких кругах», ласково посмотрела на стоящего перед ней мужчину.
– Милорд, я благодарна вашей оценке. Мне бесконечно льстит внимание столь высокочтимой особы.
– Что происходит? Амелия, объясните мне! – Он подходит непозволительно близко и ласково берет в свои грубые ладони ее нежное лицо, заглядывает в сапфировые темные глаза, но не видит абсолютно ничего. Она что-то скрывает. Опять закрылась от него!
Молчание продолжается пару минут. Но никто их них не сдается. Она, потому что не сможет сыграть свою роль. Он, потому что просто не знает, что сказать, как переубедить, отговорить от столь опрометчивого решения.