Как приручить зверя или борьба за престол

Катриша Клин

– Разумеется. Но позвольте спросить, зачем?

– Это вас не касается. – После недолгого разговора ни о чем Уильям, гордо расправив плечи и выпрямив спину, медленно, как тягучий мед, покинул уютную гостиную.

Он спешил в единственное родное в этом замке место – в ее покои. Все здесь было по-старому: алые простыни, горящий камин. Вот только ее запах здесь больше не ощущался, ее смеха не слышно. Он не мог даже увидеть ее силуэт, спросить о чем-нибудь обыденном. Уильям, как всегда, сел у камина, закрыл глаза и представил ее: искрящиеся внутренней силой глаза, нежные руки.

– Уильям…

Глаза такие

печальные и влажные до дрожи пугают юную девицу, впервые испытавшую влюбленность. Она бросается к нему, спеша успокоить, прижать к себе это раненного, пострадавшего от человеческих рук, дикого зверя. Но он не дает ей даже приблизиться, останавливая вытянутой рукой и горькими, разрывающими глупое нежное сердечко словами:

– Уходи! Оставь. Меня. В покое. – Кричит, неспособный справиться с эмоциями.- Прекрати преследовать! Я хочу побыть один.

– Но…, - девушка делает последнюю попытку прикоснуться, но он, как ошпаренный отдергивает руку, опускает глаза и рычит:

– Уйди.

Бедный раненый зверь, как жесток твой приручитель, как чудовищно жестока жизнь…

***

– Сир, к вам прибыл принц Гун, он просит аудиенции.

– Пригласите его во двор. Я буду там.

– Слушаюсь, ваше высочество, - вежливый поклон и слуга спешит исполнить приказ.

– Братец, я рад тебя видеть.

– Да, - принц хмурится и убирает руки за спину, - нас, кажется, осталось всего два претендента.

– Нет, - Гун весело улыбается и похлопывает названного брата по плечу, - ты теперь один. Я говорил с отцом. Он принял мой отказ от трона. Лютеция беременна, и я не хочу втягивать ее в придворную жизнь и драку за власть. Да, и что говорить, Амелия вырастила в тебе достойного правителя. Грех этим не воспользоваться.… И еще, Уильям, - лорд Гун остановился и только после глупого вздоха продолжил: - я тебе не враг, и если вдруг тебе понадобится помощь, любая, даже просто поддержка, двери в мой дом для тебя всегда открыты.

Уильям, скрывающий свое лицо в глубоком колпаке, был изумлен до крайности. Он всегда считал, что в борьбе за власть не может быть союзников, что дружба и любовь просто отодвигаются, уходят на второй план. А здесь, прямо перед ним, стоял человек, который предлагал все сразу, не требуя у будущего правителя абсолютно ничего взамен.

Этикет, накрепко вбитый в голову Амелией, не позволял никаких вольностей, даже между родственниками, поэтому Уильям лишь сухо кивнул и поблагодарил брата:

– Благодарю вас, лорд Гун. Я искренне рад вашему решению.

***

Скрипучая железная дверь открылась с трудом. Охранник, до этого гордо несший вахту в коридоре, теперь спешил исполнить приказ. Ему требовалось привести в порядок заключенную, прибывшую сюда всего пару месяцев назад.

Железная кровать с соломой вместо дорогих простыней и матраса, старая разорванная куртка вместо подушки. Ведро в углу тесной камеры для нужд. А посередине, на ледяном каменном полу женщина, сжавшаяся и дрожащая от холода. Даже в старых рваных лохмотьях, с нечесаной головой, в крови и слезах, она выглядела как леди, по ошибке попавшая в ад.

Подхватив бывшую герцогиню под локти, мужчина выволок ее в коридор, запер толстым ключом темницу и, стараясь как можно меньше касаться испещренного мелкими язвами и разными по величине ранами тела, поволок женщину

в купальню.

После водных процедур Амелия выглядела не намного лучше. Новые-старые тряпки, стянутые с кого-то из заключенных, были грязными и не по размеру большими, хлюпающий нос и постоянные почесывания, босые ноги.

– Чем же ты ему приглянулась, Уродина? – Спрашивала у абсолютно не реагирующей девчонки старая бабка-кухарка, Шарлотта. Она уже битый час пыталась накормить заключенную несвежей похлебкой и черствым плесневелым хлебом, но Амелия просто игнорировала все ее уговоры, лишь изредка постанывая от ноющих ран.

– Дрянная девчонка! – стукнув по столу здоровенным кулаком, бабища покинула камеру бывшей фаворитки, так ничего не добившись.

***

– Проводите меня к ее камере, - голос, доносящийся из под капюшона, был глух и властен. Они

Не смели не подчиниться.

Впервые заглянув во временный дом бывшей герцогини, Уильям не разглядел ни зги, лишь закашлялся, почувствовав спертый воздух вперемешку с запахом пота, крови и продуктов жизнедеятельности человеческого организма. Но со временем, когда глаза, наконец, привыкла к темноте, принц смог разглядеть сжавшееся тельце на железной кровати. Она дрожала, как осиновый лист.… Подойдя ближе, монарх провел кончиками пальцев по похудевшему лицу, различая в темноте и синяки, и старые порезы. Рука дрогнула, остановившись на сильном ожоге у ключицы.

– Девочка моя… - прошептали губы.
– Кто посмел? – крикнул взбешенный правитель, выныривая из темноты.

– Милорд, но она же смертница, разве их не положено убивать?

Охранник даже не успел среагировать, когда милорд оказался прямо перед говорившим и резким движением свернул глупцу шею.

– Еще кто-то так считает?

Все охранники, кухарки и другие мелкие тюремные слуги опустились на колени перед истинным проявлением власти и величия. Никто не посмел даже глаз поднять на его высочество.

***

– Амелия… - тихий шепот ласковых губ и легкое потряхивание привели юную леди в себя.

Перед глазами мелькали черные точки, в голове шумело, а легкие разрывались от боли. Тихо-тихо заскулив, она ощутила нежное поглаживание по голове, рукам, лицу, а затем потеряла сознание.

***

Щурясь от яркого света, льющегося через широкие дорогие портьеры, осторожно опускает голые ноги на пол, касается теплого ворса краешками пальцев. Живот сводит жуткой болью, и женщина тихо стонет, но продолжает подниматься, откидывает ярко-красную шелковую простыню. Шатаясь и постоянно останавливаясь для передышки, доходит до камина, присаживается в кресло и, сжавшись в комочек, засыпает.

***

Уильям не спокоен. Его сердце рвется в такую родную комнату, к любимому больному человечку, но министра, окружившие его со всех сторон, наступает, вводят в курс дела, настаивают и просто кричат.

– Уильям, - лорд Вайлон замечает отсутствующий взгляд принца, привлекает к себе внимание, - вы еще с нами, мой лорд?

Уильям, хмуро потирая лоб, смотрит прямо в глаза первого министра низшей палаты.

– Вас что-то не устраивает?

– Отнюдь. Кстати, слышал о произошедшем в Темнице Грез. – Гул в тронном зале сразу стих, все в ожидании уставились на Вайлона. – Лорд Мрок сказал, что вы поставили на место зарвавшегося юнца?