Как разрушить мою подростковую жизнь

Элькелес Симона

Интересно... все ли хорошо у Джесс, Нейтана и Миранды?! Говоря начистоту, сегодня я их киданула.

Глава 29

Сарра родила на свет Исаака когда ей было девяносто, а ее мужу, Аврааму, сто лет (Бытие, 17:17).

Надеюсь, у моих родителей не будет детей в столь пожилом возрасте.

Люблю выходные.

Особенно, когда нет никаких домашних заданий, а мой парень рядом со мной.

Утром я надела очень маленький черный топик с большим декольте. Мы с Джесс купили такие топики прошлой зимой, когда они были последним писком моды, но мы слишком стеснительные, чтобы одевать их на улицу.

Во время завтрака я устроила целый спектакль: я наклонилась, чтобы залить хлопья Эйви молоком, но он не отреагировал, упорно упершись взглядом в тарелку с едой. А я продолжала подавать ему различные вкусняшки: хлеб, хумус, апельсиновый сок. Он смотрел мне в глаза, но никак не на мое декольте. И что с ним делать?

Когда папа вошел в кухню, он посмотрел на меня и тут же прикрыл глаза рукой.

– Эми, где продолжение твоей кофты?

– Это все.

– Эм... нет. Нет. Нет. Нет. Она не прикрывает... твоего тела, - он указал не Эйви.
– Закрой глаза, - прикрывая глаза, папа указал на меня.
– Вернись в комнату и одень что-то БОЛЕЕ консервативное. Что-то, что прикроет женские изгибы.

Плечи Эйви задрожали. Кажется, поперхнулся хлопьями, пытаясь сдержать смех.

Расстроенная из-за краха своей затеи, я посмотрела на моего парня.

– Разве ты не заметил, что моя грудь едва ли не вываливается?

Эйви растерянно посмотрел на меня, а потом на отца.

– Эм... мы не должна разговаривать об этом при твоем Аба!

Мой папа вскинул руки, остановив разговор.

– Этого разговора вообще не должно было быть. Эми, я звоню твоей матери. Иди переоденься. Это в моей юрисдикции.

Когда я переоделась, мне пришлось выслушивать, как мама и папа разговаривали обо мне целых пятнадцать минут.

– Эми, я заметил, - сказал Эйви, когда я плюхнулась на край кухонного стола.

– Ты даже не посмотрел на них, - укорительно сказала я.

– Я не знал, что ты хочешь от меня.

С этими словами он покинул меня. Обычно я ненавижу, когда люди пялятся на мою пышную грудь, которой меня "благословил" Бог (слова моей матери, не мои). Эйви знает это. Я знаю, что я смешна и во всем этом нет абсолютно никакого смысла.

– Если это поднимет тебе настроение, то когда ты отвернулась, я не мог оторвать от них глаз.

И несмотря на то, что этот разговор был очень смешон, я продолжила:

– Спасибо, Эйви.

Он улыбнулся своей фирменной полуулыбкой.

– Это все sababa.

– Да, точно.

После того, как моя мама провела со мной "воспитательную" беседу по телефону, объяснив, что некоторые части тела стоит скрывать, я отвела

Эйви в Музей Науки и Промышленности. В мой любимый музей, где больше всего я люблю экспозицию мертвых детей. На самом деле она называется выставка новорожденных, где наглядно демонстрируются эмбрионы и плоды в формальдегиде. Меня всегда восхищала эта выставка: там можно увидеть, как жизнь зарождается из маленького пятнышка и заканчивается реальным человеком. Одним словом чудо.

Там ты можешь вновь поверить в Бога.

Я думала, Эйви будет скучно смотреть на мертвых детей, но когда я взглянула на него, я увидела, что он не может отвести взгляд от экспозиций. Я знаю, он чувствует тоже, что и я. Всякий раз, когда я изучаю этапы развития жизни, мое сердце разрывается по детям, которые никогда не вырастут. Они потеряли жизнь раньше, чем она началась. Они сделали многое для жизни людей, больше, чем многие люди за свою жизнь и безусловно больше, чем сделала я за свои шестнадцать лет. Они сделали людей более образованными; они показали, как развивается жизнь в утробе матери и даже немного приблизили людей к Богу.

Эйви взял меня за руку, и мы, держась за руки, изучали каждый этап развития жизни и плоды в формальдегиде. Все экспонаты помечены как "мужчина" и женщина" (и даже близнецы помечены) и сколько им недель.

Эйви прислонил руку к стеклу прямо напротив зародыша, который кажется полностью развитым, за исключением того, что он очень маленький.

– Я никогда не видел ничего подобного.

Я знаю, у большинства это не самая любимая выставка и, по правде говоря, от нее волосы дыбом встают. Но я счастлива, что поделилась этим с Эйви, и он так же сильно впечатлен, как и я. Может, однажды...

Я посмотрела на Эйви. Он улыбался. Могу с уверенностью вас заверить, он думает о том же самом.

Во второй половине дня я захватила Мутта, и мы вместе поехали к моей маме. Я не могу отпустить Эйви обратно в Израиль, но познакомив его с остальными членами моей взрывной семейкой, хотя я не совсем уверена, как мама и Марк отреагируют на его общество. И сейчас, когда мы посетили выставку новорожденных в Музее Науки и Промышленности, я надеюсь, что он не испугается моей беременной мамы.

Как только моя мама увидела Мутта, она сказала:

– Тебе обязательно нужно было брать с собой животное?

– Мам, у тебя есть дворик, где он может погулять. Он любит твой сад.

С тех пор, как я начала выгуливать Мутта на поводке в собачьем парке, чтобы он не натворил дел с другой собакой, мамин дворик стал для него самым настоящим Городом Свободы.

– Эми, в последний раз ты не убрала за ним все отходы, и Марк после тебя нашел маленький подарок.

Мутт, негодник!

– Прости, мам, - я попыталась искренне извиниться, хотя в глубине души думаю, что это Божья кара. B'shert, верно?