Как развести нечисть на деньги.
Шрифт:
Я даже не знала, что сказать на это, но Риан ответных слов и не требовал, мягко попросив:
– Расскажи, как дела в конторе.
И я начала рассказывать, запнувшись на появлении Эллохара, описав историю с желающим встречи огромным улыбающимся снежным комом с небольшой заминкой, пропустив ситуацию с магистром Смерти. А затем вновь остановилась, едва речь зашла о том самом деле с драгоценностями. С одной стороны, мне хотелось рассказать все, с другой, я помнила о предупреждении лорда Эллохара. И в то же время… мне действительно хотелось рассказать абсолютно
– А в Ардаме девять лет жила пожирающая жизнь…
Риан отреагировал спокойным:
– Это вряд ли. Полукровка еще может быть, это Приграничье, а жители Миров Хаоса весьма изобретательны, но чтобы чистокровный пожирающий – такое невозможно.
– Полукровка… – подтвердила я.
После некоторой задумчивости магистр произнес:
– Стоит сказать Эллохару. В его школе ребенок будет в безопасности, там трое пожирающих уже на обучении. В Ардаме она рано или поздно выдаст себя, а официальная политика в отношении столь опасных рас – уничтожение на месте.
Я на мгновение замерла, восторженно глядя на Риана, затем, поддавшись эмоциям, потянулась к нему, легко поцеловала, стремительно покраснела, сообразив, что делаю, и радостно заявила:
– Ну, тогда можно все рассказывать!
– А вот это уже интересно! – Риан нахмурился. – То есть ты не хотела мне все рассказывать?
– Я боялась, что ты придерживаешься «официальной политики»…
На меня укоризненно посмотрели.
– Но ты же племянник императора, – попыталась объяснить я. – К тому же я знала, что у лорда Эллохара есть в школе запрещенные шайгены, а о том, как ты к этому относишься, не догадывалась.
– Зацелую, – решил поугрожать Риан.
А я улыбнулась, потянулась к нему и поцеловала первая. И теплое чувство разлилось в душе, едва он нежно-нежно и так осторожно поцеловал в ответ. Но потом случилось закономерное, и, отвернувшись от магистра, я выдала оглушительное:
– А-апчхи!
Сопоставила свое «апчхи» с поездкой в карете без крыши и поняла, что пора срочно пить чай.
– Та-а-ак, – протянул Риан. – И где мы сегодня простыли?
– Сейчас буду рассказывать, – слезая с колен лорда-директора, пообещала я. – Идем чай пить, и у меня пакет вкусностей от Мелоуина.
В ответ на мое предложение Риан усмехнулся и скомандовал:
– Раздевайся.
Есть что-то волшебное в том, чтобы из зимы сразу оказаться в душном летнем вечере.
Мы сидели в теплой воде того самого эльфийского, окруженного вечнозелеными деревьями озера. В небе ярко горели звезды, на приозерных кустах почти столь же ярко сияли светлячки, и некоторые из них кружились вокруг нас, создавая ощущение, что мы купаемся в звездном небе.
– Как красиво, – прошептала я, протягивая руку к трем играющим в догонялки светлячкам.
Те испуганно отпрянули, но затем подлетели, с интересом рассматривая нечто новое для себя.
– Красивая здесь ты, – Риан расплел мои волосы и, едва они волной упали на плечи, нежно обнял, привлекая ближе к себе.
– Риан… – Мне
– Все хорошо, – прошептал он, едва касаясь губами волос у виска, а ладони скользнули на талию, прижимая еще сильнее, – еще совсем немного, и возвращаемся. Тебе заниматься нужно.
Молча кивнула, отчетливо ощущая каждое его прикосновение.
И вдруг пространство над озером засверкало, а в следующее мгновение перед нами возникла возмущенная Дара, которая не менее возмущенно заявила:
– Он обнаглел!
Тяжело вздохнув, Риан устало спросил:
– Кто обнаглел?
– Котяра! – сорвалась Дара на крик.
Кажется, Счастливчик доигрался.
– Что с ним? – с глухим раздражением поинтересовался магистр.
Дара растворилась в воздухе, разлившись синеватым мерцанием магического экрана, и в тот же миг нашему взору предстали стены в коридоре женского общежития, на которых золотой краской была выведена ода леди Верис. Целая ода в стихотворной форме, а над дверью куратора красовалось золотое сердце.
– Вот! – Дара снова материализовалась, а интерьер общежития растворился. – И что с этим делать?!
Услышав смешок, я обернулась и поняла, что Риан тихо смеется и над ситуацией, и над возмущенным возрожденным духом. А заметив мой взгляд, магистр пояснил:
– Точно недоговаривает.
Перевела взгляд на Дару, та медленно побагровела, потом, недовольно фыркнув, прошипела:
– Почти то же самое, но в мире мертвых.
– А покажешь? – весело поинтересовался Риан.
Картинка из потустороннего мира оказалась более тусклой и с рваными краями, но это не помешало разглядеть ту же оду, той же краской выведенную на стенах, дорогах и даже скалах с притулившимся к ним неприметным домиком, только здесь использовалось имя «Дара».
– Это месть! – взревела взбешенный возрожденный дух. – Это просто подлая и коварная месть мне! Он меня на весь потусторонний мир опозорил!
Уткнувшись в мое плечо, Риан расхохотался уже громко, даже не пытаясь сдерживаться. Дару это совсем не обрадовало.
– Мне не смешно! – завопила она. – И Верис тоже не смешно!
И хохот лорда-директора стал просто громовым. Я и сама почему-то улыбалась и не смущалась больше.
А потом Риан, стараясь говорить строго, сказал:
– Это действительно месть, Дара. Просто подумай, за что.
Возрожденный дух смерти зашипела, как раздраженная кошка, а после выдала:
– Мой лорд, служить вам – честь для меня, но терпеть нападки этого… котяры. У меня репутация, у меня два легиона в подчинении! Я не…
– Так разберись с ним, – спокойно произнес магистр. – Я разрешаю.
Дара открыла рот, закрыла, чуть прищурилась и поинтересовалась:
– А если он в ответ…
– Я вмешаюсь. – Мне не понравилось, с каким абсолютным спокойствием это было произнесено.
Просияв, Дара чуть поклонилась и исчезла.