Как рушатся замки
Шрифт:
Она прищурилась: в темноте камеры напротив чуть заметно шевельнулась её неразговорчивая компания. За двое суток Лис не удалось толком разглядеть соседку: вторая девушка не высовывалась на видные места, на вопросы предпочитала отмалчиваться, еду демонстративно игнорировала. Иногда до слуха доносился тихий плач – Лис, ругаясь, вертелась на койке и не засыпала, пока Вторая не успокаивалась. В мрачном безмолвии подземелья любой шелест не оставался незамеченным. По углам шуршали крысы, в коридорах временами переговаривались охранники, где-то наверху капала вода. У неё даже получилось уловить скрип затягиваемой в узел ткани. Судя по всему, накладывали повязку.
Неумело, ненадежно, боясь лишний раз надавить на рану. «Из знати», – подумалось
Впрочем… Девушка подалась ближе к полоске оранжевого света. Разве не поразительно: человек из свергнутого высшего общества до сих пор дышит? За последние несколько недель она немало насмотрелась на казни «старой» знати. Их выволакивали на улицы прямо из домов, из карет – словом, отовсюду, где находили, – и без промедлений приводили приговор в действие. Ни суда, ни заточений. А эта преспокойненько заперта рядом с ней.
Она покосилась на лужицу. Вода заледенела, на гладкой поверхности играли блики факела.
— Эй, – снова позвала, влекомая неожиданной идеей, – крови много потеряла? Трясёт от потери крови знатно. Хочешь взять моё одеяло?
Изъеденная молью тряпка оказалась тут же просунута между прутьями. При желании Второй не составит труда достать – расстояние между их «пристанищами» меньше вытянутой руки.
— Я не собираюсь пронзать тебя огненными стрелами, – в подтверждение Лис постучала по металлу ошейника. — Бери.
Надежд на удачу девушка не питала: неважный из неё переговорщик. Не располагая ни даром убеждения, ни обаянием, она полагалась исключительно на природу человека — на его волю выкарабкаться из ситуации, выжить любой ценой. Вторая напугана, ранена, загнана в угол – точно зверёк, оказавшийся в центре пожара.
Тонкие пальцы сжали краешек одеяла. Быстрее, чем способны уловить обычные люди, Лис прижалась грудью к решетке и одним выверенным движением перехватила запястье Второй. Та вскрикнула, дёрнулась обратно – бесполезно. Округлившиеся от страха глаза взирали на девушку.
Лис улыбнулась.
— Нечего переживать, я просто знакомлюсь с сосед…
Она замерла. От тыльной стороны ладони до середины предплечья Второй тянулась выпуклая татуировка. Чёрные линии переплетались в замысловатые знаки – знаки, известные каждому жителю павшей Империи.
— Надо же, какая честь… Ваше Высочество.
========== Глава 2. Офицер без лица ==========
Из-за отсыревшей соломы, которую Лис разложила на койке, холод ощущался вдвое острее. Без одеяла приходилось кутаться в подол платья, задирая его до макушки: ноги всё равно мёрзли – укрывай их или не укрывай. Вот бы кто-нибудь вернул ей плащ! Тёплый, подбитый мехом, с капюшоном – настоящее спасение в непогоду. При аресте не отобрали разве что бельё: кольца сняли, амулеты, стянули обувь, какой-то солдат сунул за пазуху кинжал – под обещание девушки при столкновении вспороть им живот негоднику. Язык тогда еле ворочался: избили со знанием дела – точно залихватские палачи, а не сброд обиженных и нищих. И, главное, действовали как – продуманно! В кольцо арбалетчиков взяли, пистоли наставили – в стремительном развитии событий едва успела осознать, насколько плохи её дела.
Поджидали – по-другому быть не могло. Несмотря на едкие издёвки Малси, она умела быть осторожной – или, сказать точнее, не позволяла себе допускать неосторожность. Не зря старуха Матушка Мэм доверяла ей «тихие» контракты, где пункт «не оставлять следов» подчёркивался красной линией. В подобных ситуациях оплошность влекла два сценария: от исполнителя избавлялись моментально или с незначительной задержкой. Кому нужен «опрокинувшийся» подчинённый? Потому, оказавшись зажатой «законниками», Лис с содроганием решила: её час пробил. Среди представителей профессии излюбленным способом избавляться от неугодных людей считался донос. Информация «неожиданно» попадала на стол к лорду-констеблю –
Когда из круга вышел молодой офицер, Лис мысленно попрощалась с планами на будущее и приготовилась наброситься на него. Ни малейших шансов. По крышам уйти нельзя: её перехватили в бедняцком квартале среди ветхих развалин трущоб. Прорываться? Она не страдала излишествами оптимизма и трезво оценивала свои силы: куда ей тягаться с толпой вооружённых дальнобойным оружием людей. Промажет один – попадёт другой. Зато уйти красиво возможность имелась. Чуть ли не по-книжному – уведя в могилу условного главного злодея в лице ответственного за облаву. Не по ней заканчивать существование под топором палача.
Клинок привычной тяжестью лежал в ладони. Мешкать при паршивом раскладе нельзя, раскусят ведь – скрутят раньше, чем пикнуть сумеешь. Однако она мешкала. Что-то не сходилось. Смущало.
Утекали драгоценные секунды. Мужчине в мундире не хватало до неё считанных шагов. Чуть-чуть – и у него получится ткнуть ей в горло кортиком. Проклятье! Зацепка крутилась рядом, буквально перед носом. Почему солдат, предупреждённый о её навыках, рискнул приблизиться? Вряд ли ему не доложили о потенциальной опасности: никакой уважающий себя член бюро не складывает оружие по первому требованию. Зубами вцепится в глотку, но, по крайней мере, одного врага передаст на милость божьего суда. Власти не нанимают самоубийц, не правда ли? Нет смысла подставляться под удар. А он подставлялся. Более того: эспадрон не извлекался из ножен.
— Миледи, сложите оружие. У нас нет намерения развязывать драку.
Лис хмыкнула, покрепче стиснув рукоять клинка.
— Обойдёмся малой кровью? – недвусмысленно указала она на «сопровождение» офицера свободной рукой.
Служители закона напряглись. Некоторые обменялись быстрыми фразами. Очевидно, «свидание» беспокоило их столь же сильно, сколь нервировало её. В отличие от командира, они предпочитали держать дистанцию и цепляться за арбалеты до побеления костяшек. От резкого контраста в поведении Лис делалось не по себе. То ли обряженный в форму сброд был осведомлён лучше, то ли за равнодушной непоколебимостью главного крылось нечто недоступное её пониманию.
Временно.
— Назовём наш диалог переговорами, – в голосе промелькнула улыбка.
Он наконец-то остановился. Тусклый свет фонаря разделил его как бы пополам: левая часть оставалась погружена в темноту, правая обрисовывалась сероватыми оттенками, не давая возможности ни разглядеть лицо подробнее, ни понять, на худой конец, цвет волос. Мужчина словно состоял из блёклых тонов – настолько неприметным, незапоминающимся выглядел.
«Никакой», – мигом нашлось подходящее определение. Стоит отвернуться – память вычеркнет его внешность до основания. После хоть часы убивай на потуги вспомнить – толку не выйдет. Лис ни единожды сталкивалась с похожими людьми: появились, исчезли – демон с ними, их дороги её не касались. Выдавший инцидент, вопреки предпочтению, обещал получить степень исключения: девушка не отказалась бы держать в голове внешность смельчака, захлопнувшего за ней клетку. Не в нынешней жизни, так в следующей она порвёт его на куски. Боги жестоки: кровавая месть не равна благоденствию – всяко интереснее даровать второй шанс озлобленной душе, нежели вновь следить за скучными буднями праведника.