Как сделать Россию нормальной страной
Шрифт:
Прежде всего это означает, что правление компании вправе увольнять и набирать работников по своему усмотрению. Все законы, устанавливающие диктат работников, — о минимальной зарплате, максимальной продолжительности рабочего дня, кроме закона об охране труда и декретном отпуске, — должны быть отменены. Принципов здесь два: «Не нравятся условия — уходи» и «Работа не должна быть опасной для здоровья».
Работники должны быть заинтересованы в получении предприятием чистой прибыли, остающейся у него после выплаты всех налогов, сборов, взяток, оплаты крыш, девочек и бань, потому что именно она определяет жизнеспособность предприятия. Надо сделать так, чтобы доход каждого работника напрямую зависел от производства и получаемой прибыли. Тогда все поймут, что производство должно быть качественным и эффективным. Размер зарплаты тоже будет контролироваться
Каждый работник будет знать, что неоправданное увеличение размера коллектива обязательно приведет к снижению его личной доли прибыли, и будет заинтересован в интенсификации и рационализации труда. Кроме того, рабочие смогут контролировать финансовые потоки предприятия и следить, чтобы прибыль не перетекала в карманы друзей и агентов директора, как сейчас: ведь если что российское государство и научило директора делать — это воровать у предприятия и уходить от налогов.
Положительную роль сыграет и то, что рабочий коллектив будет поставлен в прямой конфликт с налоговой инспекцией. Это приведет к изменению налоговой системы и законотворческого произвола государства, которые оказывают сильнейшее негативное влияние на деятельность предприятия. «Командовать парадом» в стране должно предприятие, а не государственный чиновник, так как мы питаемся не бумагами с гербом и одеваемся не в постановления.
Огромное большинство населения России не участвует в политической жизни страны. Самый лучший способ привлечь народ к политической деятельности —создание условий, при которых людям придется защищать свои предприятия, дома, больницы: отменить бесплатную выдачу, но узаконить право каждого на его часть произведенного продукта.
Перед жителями России стоит выбор: защита своих прав — или голод. Гражданская активность, направленная на созидание, защиту прав производителя, означает благосостояние и свободу для всех; гражданская активность, направленная на предъявление производителю несправедливых и необоснованных претензий, означает конец России и рабское существование народа. У работника есть две задачи: мало хорошо работать — надо защищать результаты своего труда, свое предприятие от трутней и прежде всего от произвола государства.
Сегодня стоимость продукта в значительно меньшей степени определяется стоимостью сырья и сборки (то есть индустриальными процессами), чем затратами на маркетинг, рекламу, создание имиджа продукта, страховку, гарантию и быстроту доставки.
Например, майка с надписью «Майкл Джексон» стоит в производстве один доллар, но перед концертом Джексона ее расхватывают за пятьдесят. Производитель и продавец берут себе пять долларов, а сорок четыре доллара забирает себе Майкл Джексон. А что происходило в индустриальном веке? Производилась майка с ярлычком «фуфайка детская хлоп. бум.». В производстве она стоила один рубль, продавалась за рубль десять. Итак, первый производитель на каждый вложенный доллар получил 500 % прибыли, а второй — 10 %, не считая Майкла Джексона, который получает сорок четыре доллара с каждой майки. Не имеет значения, какова себестоимость майки: важно, чтобы Джексон разрешил использовать свое имя, важно также распродать все майки до начала концерта. Важны не категории индустриального века, а категории века информационного, в данном случае имидж певца и организация продаж.
Голосуя за коммунистов, мы голосуем за идеологию индустриального века в то время, когда информационный стучится в дверь. Мы голосуем за идеологию, созданную для борьбы с разрухой в период индустриального века. Это была попытка шаманского заклинания станков: маршами, единогласным голосованием и, конечно, человеческими жертвоприношениями. Сейчас, точно так же как и в 17 году, станки остановились. Но разница заключается в том, что тогда за восстановлением станков было будущее. Сегодня же символом времени является не паровоз, а Интернет; единогласное голосование устарело.
Причина современного экономического кризиса кроется и в том, что реформаторы неправильно понимали значения терминов, которые употребляли.
Демократия — не просто общество, где проводятся выборы, а прежде всего общество, где большинство народа вертикально ориентировано и где основой отношений является принцип "мне лучше — тебе лучше". Такое, и только такое общество может базироваться на законах, равных для всех. При другом общественном устройстве сильные всегда используют закон для того, чтобы эксплуатировать слабых, а слабые в отместку отказываются этот закон выполнять. Если большинство народа живет по принципу "мне лучше — тебе лучше", это означает, что в основном люди живут по принципу саморазвития. Отсюда и другой принцип демократии - "народ сильнее государства". Не государство правит народом, а народ нанимает государство для оптимизации межличностных отношений между людьми. Следующий признак демократии — "закон над народом и над государством". Итак, демократическое государство — это иерархия, при которой на первом месте стоит закон, потом народ, а потом государство.
Закон. На Западе подход к закону таков: жизнь развивается, и возникают новые возможности для одного человека, вольно или невольно, помешать другому. Когда автомобилей не было, не было и правил дорожного движения; как только аварии стали возможны, такие правила появились. То, что мешает другим, является незаконным, но все, что не мешает другим, законно. В России же закон может быть определен как запрещение. То, что натурально и нормально для человека, должно быть обязательно запрещено, чтобы человек был зависим от власти и униженно просил для себя исключения, предоставляемого, если он заплатит взятку. Власть нельзя отменить, но, чтобы закон был хорошим, надо отменить исключения. Вот почему самое важное свойство настоящего закона — то, что он обязательно должен быть един для всех без исключения, потому что тогда любой, даже самый плохой закон, обязательно будет изменен к лучшему.
Юридическая законность — это правила, определяющие отношения одинаковых и неизменных по гражданскому статусу лиц. Даже осужденный продолжает являться человеком и гражданином, и на него распространяются все те права, которые не были отобраны у него специальным решением суда. В России же правота определяется не законом, а социальным статусом, а статус все время меняется. Например, я одолжил у тебя десять рублей и обещал отдать через год. Но с тех пор я стал министром и уже ничего не должен тебе, а вот ты мне должен, ну, скажем, рублей двести. В Америке секретарша может судить Клинтона и победить в суде. В России секретарша боялась даже взглянуть на Сталина: он мог ее заметить и сделать с ней все, что угодно.
Деньги — это универсальное средство обмена в стране. В той стране, где средством обмена служит бартер, настоящий обменный курс денег не установлен, а значит ресурсы не могут использоваться рационально. Кроме того, деньги — это единица доброты, так как ты получаешь их от того, кому сделал доброе дело.
Частная собственность — это то, что человек унаследовал или честно заработал, что принадлежит ему и защищено законами. Это не то, что человек временно, по какому-то неформальному соглашению, контролирует, и не то, что он украл. Частная собственность — это основа жизни человека, гарант его прав, возможность создать для себя будущее. Отнимать ее — это все равно, что отрубить человеку руку.
Приватизация — это создание социально-моральных, юридических, и в последнюю очередь, материальных, возможностей для созидания. Если есть право создавать, со временем материальное богатство будет создано. Жили-были держатели претензий и они распределяли, то есть уничтожали, добро, а им кинули еще добра, и они его быстро уничтожили, в кровавой драке. Коммунистическое государство захватило себе возможности населения, то есть контролировало все созидательные права. Их-то, эти права, и надо было раздать всем поровну. То есть, раздать надо было перспективу персонального роста. Проведенная приватизация исходила из горизонтального подхода, то есть была материальной. Людям раздавались куски, то есть акции заводов, при том что производитель оставался бесправным. Созидателей интересует возможность создавать новое: существующее интересует только тех, кто новое создать не может. Приватизацией должна была стать не раздача частной собственности, а законы о неприкосновенности этой собственности, освобождающие частное предпринимательство.