Как СМЕРШ спас Москву. Герои тайной войны
Шрифт:
В результате принятых мер в городе удалось более или менее навести порядок; паника была преодолена. В дальнейшем москвичи внесли огромный вклад в разгром фашистов под Москвой. Отстояли столицу своим самоотверженным трудом и, конечно, своими жизнями, массово участвуя в ополчении. Внесла свой вклад в победу и ветеран войны Котова Анна Ефимовна.
Интересны и другие наблюдения.
Из дневника москвича Н.Вержбицкого:
«16 октября.
Грузовик, облепленный грязью, с каким-то военным барахлом, стоит на тротуаре. К телефонной будке на улице привязаны лошади с репьями на гривах, с грязными ногами. Жуют сено, положенное в будку. Рядом военная телега, пустая, дышло уткнулось в тротуар. По улице разбросана солома, конский навоз. Убирать некому.
Тянутся один за другим со скрежетом и визгом тракторы, волокут за собой какие-то повозки,
У магазинов огромные очереди, в магазинах сперто и сплошной бабий крик. Объявление: выдают все товары по всем талонам за весь месяц.
По талону за 26.Х выдают по пуду муки рабочим и служащим.
Метро не работает с утра. Трамваи двигаются медленно… Ночью и днем рвутся снаряды зениток, громыхают далекие выстрелы… Многие заводы закрылись, с рабочими произведен расчет, выдана зарплата за месяц вперед. Много грузовиков с эвакуированными: мешки, чемоданы, ящики, подушки, люди с поднятыми воротниками, закутанные в платки…
Бодрый старик на улице спрашивает:
– Ну почему никто из них не выступил по радио?.. Пусть бы сказал хоть что-нибудь… Худо ли, хорошо ли – все равно… А то мы совсем в тумане, и каждый думает по-своему…
Баба в очереди:
– Раз дело касается Родины, значит, все должны одинаково страдать.
– Ну да уж… Сейчас так получается, что каждый должен гадать насчет себя… Кому что удастся…
– Вы не уезжаете?
– Куда там! Сунулись на вокзал, а билетов уже не продают.
– Мой сын пешком пошел… Вскинул на плечи мешок с сухарями, расцеловался и пошел – куда глаза глядят…
– Октябрьскую революцию будем праздновать?
– Обязательно… вон, слышишь, немцы уже конфеты привезли, сейчас на Рогожской сбросили – угощайтесь!
– А нам эти бомбы уже ничего не представляют – пообвыкли.
– Двум смертям не бывать…
– И где она стукнет, никогда не предугадаешь.
– Кому суждено…
– Смерть не страшна, а вот коли он начнет издеваться, дурость свою показывать…
– Все говорят: у немцев нет того, нет другого. А у нас, гляди-ка, народ мучается в очередях!
– Ну и шла бы ты, старая, к немцам, а еще лучше прямо к сатане на рога!
У трамвайной остановки красноармеец во всем выходном, рядом хорошенькая жена, провожает…
У баб в очереди установился такой неписаный закон: если кто во время стрельбы бежал из очереди – обратно его не пускать. Дескать, пострадать, так всем вместе. А трус и индивидуалист (шкурник) пусть остается без картошки.
17 октября.
Сняли и уничтожили у всех парадных список жильцов. Уничтожены все домовые книги. Никто теперь не должен ни прописываться, ни выписываться. Пенсионерам выдали на руки все документы.
По словам слесаря М-на, в Русаковском парке вся головка сбежала. Расхищение. Концов не найти. Сегодня ночью бомбежка… Большое количество предприятий было экстренно приостановлено, рабочим выдали зарплату и на 1 месяц вперед. Рабочие, получив деньги, бросились покупать продукты и тикать… На некоторых предприятиях ломали оборудование. У рабочих злоба против головки, которая бежала в первую очередь. Достается партийцам… Вечером тревога без бомбежки и бомбежка без тревоги…
По улице двигаются грузовики с бойцами. Из рупора, зычно:«Ребята, не Москва ль за нами?
Умрем же за Москву!»
Тяжело молчать и тяжело говорить о том, что происходит… На нас обрушилась военная промышленность всей Европы, оказавшаяся в руках искуснейших организаторов.
А где английская помощь?
А может, английский империализм хочет задушить нас руками Гитлера, обессилить его и потом раздавить его самого? Разве это не логично с точки зрения английских империалистов?
Весь мир знает, как тонко умеет «англичанка гадить».А вот воспоминания другого москвича, художественного редактора Г.Решетина:
«16 октября 1941 г.
Шоссе Энтузиастов заполнилось бегущими людьми. Шум, крик, гам. Люди двинулись на восток, в сторону города Горького… По шоссе навстречу людям гнали скот на мясокомбинат. Никому до этого нет дела. На огромное стадо всего два погонщика.
К нам во двор забежало несколько свиней. Разбежались по двору. Появился погонщик. Стал нас ругать, думая, что это мы загнали свиней сюда.
– Ну, взяли бы одного,
Отогнал обратно на шоссе…
И все же, как выяснилось позднее, одного поросенка ребята все-таки закололи у сараев.
…Застава Ильича. Отсюда начинается шоссе Энтузиастов. По площади летают листы и обрывки бумаги, мусор, пахнет гарью. Какие-то люди то там, то здесь останавливают направляющиеся к шоссе автомашины. Стаскивают ехавших, бьют их, сбрасывают вещи, расшвыривая их по земле.
Раздаются возгласы: бей евреев!..
Вечером 16 октября в коридоре соседка тетя Дуняша затопила печь. Яркий огонь пожирает книги, журналы. Помешивая кочергой, она одновременно без конца повторяет так, чтобы все слышали:
– А мой Миша давно уже беспартийный, да и вообще он и на собрания-то не ходил. – Бедная тетя Дуняша так перепугалась прихода немцев, забыла даже, что ее муж, очень неплохой мужик, тихий дядя Миша, Михаил Иванович Паршин, умер года за два до начала войны…
В ночь с 16 на 17 октября 1941 г.
Почти в полночь пришел двоюродный брат, Самарин Слава. У них на авиационном заводе № 21 то же самое, что и на моем: предложили добираться до Казани, куда завод эвакуирован, своим ходом…
Смотрим в окно. Начинается утро.
Все шоссе – сплошной поток людей, идущих на восток. Коляски, тачки, тележки. Большинство несет пожитки на своих плечах».Очевидец тех событий Л.Тимофеев записал в своем дневнике:
«16 октября.
Утро. Итак, крах. Газет еще нет. Не знаю, будут ли. Говорят, по радио объявлено, что фронт прорван, что поезда уже вообще не ходят, что всем рабочим выдают зарплату за месяц и распускают, и уже ломают станки. По улице все время идут люди с мешками за спиной…
Метро не работает».Шестнадцатое октября 1941 года останется самым страшным, самым черным днем в истории в жизни Москвы, когда решалась не только судьба столицы, но и всего государства. Говорят, когда эту обстановку доложили преимущественно по линии контрразведки Иосифу Сталину, он несколько отрешенно заметил:
– Ну, это ничего. Я думал, будет хуже.
Да, как различно выглядит октябрь 1941 года в Москве и сама война в сухих формулировках приказов и в чувствах простых граждан, в книгах и в жизни!В июле – сентябре Красная Армия, неся большие потери, продолжала отступать. Враг стоял восточнее Киева и Смоленска и вскоре вышел на подступы к Москве. Да и на других направлениях германские войска продолжали быстро продвигаться в глубь территории СССР. Немецкий генералитет устами Кейтеля, вещая, предполагал:
«…наступая на Москву, сломить хребет русской обороны. В этом наступлении по всем предвидениям будут уничтожены самые мощные силы русских. Поэтому они будут биться за Москву до последнего, непрерывно вводя в бой новые силы. В результате овладения районом Москвы мы разгромим центр русского аппарата управления, центр русских путей сообщения и важный центр русской промышленности. Россия окажется расчлененной на северную и южную половины».
Замыслом операции «Тайфун» предусматривалось тремя мощными ударами танковых группировок из районов Духовщины, Рославля и Шостки прорвать оборону советских войск, окружить и уничтожить армии Западного (командующий генерал-полковник И.С.Конев), Резервного (командующий – Маршал Советского Союза С.М.Буденный) и Брянского фронтов (командующий – генерал-полковник А.И.Еременко) в районах Вязьмы и Брянска, после чего подвижными группировками охватить Москву с севера и юга и одновременным фронтальным наступлением овладеть советской столицей.
Всех тонкостей этого коварного замысла, конечно, народ не знал, но он чувствовал, что враг, как никогда, силен, и Москву придется оставить, как это сделано было в 1812 году по приказу Кутузова. Сталин тоже может отдать такой приказ.
Октябрь 1941 года выдался хмурым. Таким он оказался в двух ипостасях: природной и военной. Иссиня-темные тучи низко ползли над землей. Встревоженные москвичи, чувствуя приближение немцев, не только готовились, но и проводили стихийную эвакуацию. Они видели лавины прибывающих эшелонов с ранеными, которые признавались о неимоверной немецкой силище. Шоссе Энтузиастов да все дороги, ведущие на восток, были забиты машинами, телегами, тачками и вереницами людей с вещмешками, торбами, свертками. Москвичами овладела великая смута. Паника росла и ширилась не на голом месте. 15 октября Госкомитет обороны принял постановление «Об эвакуации столицы СССР Москвы».