Как спасать принцесс # 1. Волшебник Лагрикома. Том 2
Шрифт:
Я сплел только два заклинания. Первое оторвало крышку, будто поработал знаменитый цирковой силач Шварни Цинеггер 10 , а второе помогло мне слегка уменьшиться и удлинить шею, чтобы просунуть ее в банку и полакомиться запретным плодом. Думаю, выглядел я в этот момент довольно странно, и если бы вдруг мисс Кешью вздумалось зайти на кухню, ее точно хватил бы удар.
Проглотив первый кусочек, я подумал, что умер и попал на небеса. Вкус был просто фантастический! О да, эти люди королевской крови знали толк в еде. Я проглотил еще кусочек, и еще два, а потом еще, и еще… Так я все глубже опускался в банку, и в один прекрасный момент, когда стекло больно упиралось мне в плечи,
10
Один из тех редких людей в Королевстве, с которыми мечтают познакомиться все. Шварни Цинеггер рос обычным мальчуганом, правда очень хилым, как бледная поганка. Рос он рос, пока не встретился случайно с Йорлунгом Кипучим. Странствующий воин настолько поразил Шварни, что мальчик дал себе слово стать таким же большим и сильным. Через несколько лет усердных занятий с валунами и неподъемными железяками мальчик стал детиной из разряда тех, кого и врагу не пожелаешь задеть плечом вечером в таверне. С тех пор Шварни прославился как самый сильный человек на свете, качая мышцы уже не железом (это было для слабаков), а коровами, по одной на каждую руку.
11
У кота, как известно, есть несколько состояний. Первое, обычное, – довольно твердое, чтобы двигаться, но при этом достаточно жидкое, чтобы растекаться по полу или подушкам, когда спишь. Второе кошачье состояние – очень жидкое; используется при необходимости вместить себя в пространства, на первый взгляд не предназначенные для вмещения кота: банки, вазы, дамские сумочки и даже (мне рассказывали) мышиные норки. О третьем кошачьем состоянии ходит множество легенд, а философы, алхимики и маги проводят бессонные ночи в тщетных попытках определить его. Возможно, я вам как-нибудь о нем расскажу.
Я изловчился перевернуться с головы на лапы, высунул голову наружу и только собрался достать остальные части себя – как вдруг мои уши различили тихий звон, с которым кварки перемещались по струнам, и я почувствовал, как стенки банки сжали меня со всех сторон, так что даже не продохнуть, а горлышко впилось в шею, словно капкан. Мое последнее заклинание почему-то перестало действовать. Ладно, не беда, ведь все можно решить другим заклинанием, верно? Только вот я не мог пошевелить ничем, кроме усов, глаз и ушей, а уж о том, чтобы произнести нужные звуки, не было и речи: я мог только невразумительно мычать, как какой-нибудь монах на медитации.
И вот я сидел в банке, сытый и довольный с одной стороны (ниже шеи) и не очень довольный с другой (выше шеи). Я покорил новую высоту – вернее, глубину, но вдруг оказалось, что игра не стоила свеч. Голова снаружи посмотрела на всего остального меня, сдавленного стеклянными стенками, и задалась вполне понятным вопросом: а как теперь все это вытащить?
Тем временем мир издевался надо мной, будто только и ждал удобного момента, когда я окажусь в беспомощном положении. У меня над головой был крючок, и на нем висела связка чеснока. И что вы думаете? Каждый зубчик выглядел таким острым и довольным, словно пересмеивался с дружками. На столе стояла чаша с фруктами – все яблоки отвернулись от меня, а одно даже имело наглость показать мне черешок! Готовый взорваться от ярости, я отвел глаза – и мой взгляд упал на фартук мисс Кешью. Он висел на вешалке и как будто ничего такого не делал, но если присмотреться, его складки и большой карман образовывали торжествующую усмешку.
Судьба в эту ночь была безжалостна ко мне. Словно решив, что этих унижений недостаточно, она нанесла мне сокрушительный
От бессилия у меня задергались щеки. Это было слишком! Сидеть и просто смотреть, как вокруг тебя пляшет жизнь, а ты, словно узник, заключен в эту банку… Я издал протяжный стон, очень тихий, похожий скорее на писк той самой ненавистной мыши, чем крик великого титана, попавшего в коварную ловушку. Услышав мой стон, заплакал бы даже черствый сухарь. К счастью, такой сухарь как раз оказался поблизости.
Мои чуткие уши встрепенулись от шагов, сердце подпрыгнуло в горло и чуть не придушило меня. Это был дворецкий – кто еще, в такой-то час! Он страдал от бессонницы, отчего вел образ жизни, которому позавидовала бы летучая мышь. Весь ночной замок был в его распоряжении. Порой он выходил в сад и выполнял роль плохого садовника (потому что хорошего садовника у нас пока не было). Порой бродил по замку, словно привидение (только что цепями не гремел). У нас с мистером Мониглом сложились напряженные отношения с того самого момента, когда он случайно наступил мне на хвост, а я как будто случайно разодрал его любимый фрокель. Но слушая его шаги из плена банки, я радовался, как бездомный котенок, к которому протянули теплые руки.
Чтобы дворецкий не вздумал пройти мимо, я замычал что было мочи – вышло не очень-то громко, но этого хватило. Шаги повернули в нужном мне направлении, и наконец дворецкий заглянул в кухню. Он обвел комнату подозрительным взглядом, но не заметил меня и уже был готов уйти. К счастью, я успел выдавить жалкое «Мяу!», истратив последний воздух, что еще оставался в моих легких.
– Флом? – удивился дворецкий. Вы когда-нибудь видели, как удивляется каменная статуя? Отлично. Значит, вы можете живо представить себе удивление мистера Монигла.
Мне не хотелось раскрывать свой секрет, поэтому я попытался сказать глазами: «Эй, мне тут очень плохо, так что давай вытащи меня скорее и иди по своим делам». Похоже, сработало. Дворецкий поставил канделябр на стол, подошел ко мне и уставился на банку. На что тут было смотреть? Ну застрял я – с каждым может случиться. Наконец дворецкий поднял банку, перевернул и стал трясти с такой силой, что едва не вытряхнул из меня все мои нечестным образом добытые сокровища.
– Тяжелый, – крякнул он от натуги.
После нескольких сотрясений я перешел во второе агрегатное состояние кота и с мяуканьем вытек на пол. Уходящая ночь выдалась на редкость неприятной: слишком много призраков, подземелий и огня, но главное – слишком много замечаний о моем весе. Я невольно представил, как одним взмахом хвоста превращаю дворецкого в вазу, а другим взмахом…
– Откуда у тебя взялась повязка? – спросил мистер Монигл. Конечно, он же ничего не знал.
Я снова принял твердое состояние и стал приглаживать шерсть с самым независимым и непоколебимым видом. Дворецкий бросил на меня еще один взгляд, потом забрал канделябр и ушел бродить дальше. Я поднял хвост и тоже пошел по своим делам…
БАМ! – дверь захлопнулась перед моим носом, а в замке раздался щелчок, будто повернули ключ, хотя никого рядом не было. Выглядело все так, будто заклинание, которым я открывал дверь, просто перестало действовать – но с чего бы это?
ЗВЯК! – раздалось у меня за спиной. Я подпрыгнул, развернулся, распушился, готовый сражаться за свою жизнь, – но все было спокойно. Никаких призраков или разъяренной экономки со скалкой. Что за котовасия?
Вдруг я с удивлением заметил на банке крышку, которую срывал раньше заклинанием. И почему ей вздумалось вернуться на место? У меня не было ответа на эту загадку. Но что еще хуже, по всему выходило, что старый зануда мистер Монигл спас мне жизнь. К счастью, он этого не знал, а я о таком незначительном происшествии никому рассказывать не собирался.
Конец ознакомительного фрагмента.