Как сражалась революция
Шрифт:
Вышел командир, сказал, что дело серьезное, так, в минуточку, кончать нельзя, из «шпиона» все надо высосать. И толпа разошлась.
Только тогда они комедию допроса бросили и к Чернову:
— Как же это ты, скотина?
А он трус был. Когда за ним батальон да разжечь его сумеет герой, а в одиночку был труслив, предатель...
Так и обошлось...
Осип я от побоев. Долго грудь ныла. Два дня, пожалуй, пролежал...
Этот случай нехорошо и тяжело подействовал на некоторых. Не были они еще настоящими большевиками. «Как же это так,— говорили,— за «них» же страдаешь, от «них» же и побои терпи, смерть?»
Береги винтовку!
Товарищ! Береги винтовку: в казарме, в траншее, в разведке, в дозоре, на посту, при отступлении — береги винтовку.
...В твоих руках винтовка — защита всех трудящихся, всех угнетенных.
В казарме береги ее, знай номер винтовки, чисти ее, смазывай аккуратно: иначе она изменит в бою, окажется негодной.
...БЕРЕГИ ВИНТОВКУ В РАЗВЕДКЕ... всегда готов будь к бою.
БЕРЕГИ ВИНТОВКУ В ДОЗОРЕ, на посту, на карауле, не выпускай ее из рук...
БЕРЕГИ ВИНТОВКУ, не бросай ее, когда отступаешь...
КАКОЙ ТЫ СОЛДАТ БЕЗ ВИНТОВКИ? Курам на смех, когда такой трус бежит и среди других сеет тревогу. А если отступаешь с оружием, неси все время, пока есть хоть один патрон, обороняясь, даже отступая, спасаешь тысячи людей от напрасной смерти...
Из листовки Военного отдела Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. 1918 год.
В боях за Казань
В шестнадцать лет в 1917 году вступила в партию. Одна из организаторов Союза молодежи. Летом 1918 года в составе Московского рабочего отряда добровольцев сражалась против белогвардейцев и белочехов.
В бой мы попали с ходу.
Наш эшелон подошел к забитой железнодорожными составами станции Свияжск. Где-то справа строчил пулемет.
У края платформы стоял Валерий Иванович Межлаук, представитель штаба свияжской группы войск. Размахивая красным сигнальным флажком, он кричал:
— Командира ко мне!
Кудряшов спрыгнул с поезда и побежал к Межлауку. Тот сказал ему несколько слов, показывая на восток, в ту сторону, откуда доносилась стрельба. Кудряшов пожал руку Межлауку и вскочил в теплушку.
Поезд, не останавливаясь,
— Белые хотят захватить мост,— передал Кудряшов слова Межлаука.— Сдать мост — значит открыть белым бандам дорогу на Нижний и на Москву. Ни шагу назад!
Подтянувшись на руках, он забрался на крышу вагона и побежал вдоль состава, оповещая соседние теплушки.
— Близко бьют,— сказал кто-то.
— Да нет,— отозвался Петр Васильевич Казьмин, бывалый солдат, воевавший в империалистическую войну.— Не ближе двух верст. Это по воде далеко слышно.
В эту минуту рядом в теплушке хлопнула ракетница. Поезд начал замедлять ход, но мы, не дожидаясь остановки, стали соскакивать на насыпь, на ходу подхватывая пулеметы и ящики с патронами.
Отряд быстро выгрузился. Вот когда пригодилась выучка, полученная в Москве на Чистопрудном бульваре и закрепленная во время занятий в пути! Мы бросились в ту сторону, откуда доносилась стрельба. Мы бежали полем, поросшим кустарником. Слева от нас темнел лес. Справа лежала Волга.
Вскоре между кустами показалась движущаяся на нас цепь. Мы залегли.
— К бою готовься! — приказал Кудряшов.
Защелкали затворы винтовок. Цепь приближалась. Пальцы у нас дрожали на спусковых крючках. Сейчас будет отдана команда: «Огонь!» Но раздалась команда: «Отставить».
Навстречу нам мчались охваченные паникой люди в красноармейских гимнастерках. Лица обезображены страхом. Большинство побросало винтовки. Многие бежали босиком.
Кудряшов — им наперерез:
— Стой! В чем дело?
— Белочехи!
Останавливать бегущих было бессмысленно. Мы бросились вперед. Шагов через триста произошло то, что в лекциях по военному делу называлось «войти в соприкосновение с противником». Мы уже приблизились к лесу, когда между деревьями заголубели чешские мундиры. Белочехи шли во весь рост, пересмеиваясь и переговариваясь, шли так, будто они были не в бою, а далеко в тылу, на тактических занятиях. Весело галдя, они показывали в сторону моста.
Подпустив белочехов на близкое расстояние, мы дали по ним залп. И самоуверенный противник тут же обратился в стремительное бегство.
Разгоряченные успехом, мы гнали белых, пока не оказались на узкой прибрежной полосе, окаймленной ракитником. Почти у самой воды стояла брошенная батарея; рядом с ней валялась опрокинутая набок походная кухня. Желтоватые волны набегали на берег. Низко над водой летали белые чайки. Позади нас в бледном свете сумеречного дня, обвитый волжским туманом, парил в воздухе мост — тот мост, защита которого стала теперь делом нашей жизни.
«Порт-Артур»
Вот так и кончился наш первый бой. Кудряшов приказал остановиться, проверить оружие, поставить походную кухню, сварить кашу, установить связь с соседом слева.
Сосед заставил себя поискать. Наконец он был обнаружен верстах в двух от нас. Назывался сосед полком, хотя насчитывал на более сотни штыков. Он не выставлял застав и охранялся полусонными часовыми, которые подпустили нас без окрика. Идти к соседу надо было перелесками и несжатым полем. На вопрос, где найти командира, часовой, прохаживавшийся около брошенной на землю винтовки, ответил: