Как стать контрабандистом
Шрифт:
– А где мы сейчас?
– Это граница губернии. Место передачи вас местным полицейским.
– Покурить можно?
– Вон там место для курения. Курить только возле него. Если попытаетесь отойти, то наденем наручники. Не забудьте свой пакет.
– Буду стоять как raato.16 – «Сострил, называется», – подумал я, глядя на озадаченные лица обоих конвоиров, – Буду стоять без движений, – быстро поправился я, – Мне идти с вами или самому?
– Мы будем ждать в машине.
Остановились мы на краю какой-то захудалой автоматической
– Спросить можно?
– Да.
– В чём я обвиняюсь?
– Не знаю.
– Куда меня сейчас повезут?
– В Лаппеенранту.
– В какое место?
– Не знаю.
– Но сейчас уже вечер, а мне ещё нужно забронировать номер в гостинице.
На лицах обоих конвоиров проявились какие-то намёки на интерес. Они негромко посовещались.
– Всё узнаете у полицейских, которые приедут за вами. Можете ещё покурить, – стекло поползло вверх, отрезая меня от источника такой бесценной информации.
Через полчаса, выкурив ещё три сигареты и уже совершенно закоченев, я опять подошёл к машине. Стекло медленно поползло вниз.
– Можно нам вон там попить кофе? – я махнул рукой в сторону далёких огней.
– Нет.
– Почему?
– Там начинается другая губерния. Ждём машину.
– Когда она будет?
– Не знаю.
– Может, тогда я в салоне подожду, а то здесь холодно?
– Нет.
– Почему?
– Ваша машина скоро будет.
– Как скоро?
– Очень скоро.
Вновь очень содержательно и познавательно. Прошло ещё минут десять. Я стал ненавязчиво подрагивать и слегка поклацывать зубами, всем своим видом показывая, что если не моё такое честное-пречестное слово, то точно сейчас бы начал половецкие пляски, чтобы хоть как-то согреться.
Конвоиры-садисты смотрели на меня совершенно равнодушно. С величавым достоинством истуканов, колонизировавших остров Пасхи. Настоящие душевные финские парни. А, между прочим, ноябрь на дворе и температура в минусах. Я стал притоптывать, внимательно следя за амплитудой движения ног. А то подумают, что готовлюсь к рывку. Буду дальше тут куковать, но уже в наручниках. И вымру как лапландский летучий дикобраз.
Вдалеке показались одинокие огоньки. Прибыли, долгожданные. Неторопливо подъехала синяя Opel Astra. Интересно у этих таможенников даже денег на нормальную машину не нашлось? Учились бы у российских коллег. И сейчас бы рассекали на достойных внедорожниках.
Мои конвоиры синхронно выползли из своих тёплых машин и стали там что-то тихо обсуждать. Видно им страсть как приспичило перетереть о своём, о сокровенном. Глядя на эту четверку я поймал себя на мысли, что совершенно не могу различить с кем приехал и с кем поеду дальше.
Готов голову отдать на отсечение либо это четыре брата-близнеца, которые одеваются в одном магазине, либо… а почему бы и нет? С финнов станется. Втихаря смастрячили
Из интересных раздумий меня вывел один, видно местный старший:
– Садитесь в машину.
– А можно по пути выпить чего-нибудь горячего? Я совсем замёрз.
– Нет. Это не запланировано.
– А в туалет сходить?
– Нет. Только в пункте доставки.
Я вздохнул и поплёлся к задней дверце. Начинаю привыкать к своему месту.
Один из клонов забрал у другого мои документы. Потом оба неторопливо расселись по своим местам и машина медленно тронулась. Хельсинкские копии продолжали безучастно стоять и смотреть. Я вежливо сделал им ручкой и кривовато улыбнулся. Они слаженно, как Deutsche soldaten на плацу, повернулись и направились к своей машине.
Минут двадцать мы ехали молча.
– Всё человеческое им чуждо, – негромко сказал я сам себе, – Получили команду – довезли. Поступил отбой – назад, на базу. Жилы там подтянуть, давление в кулаках проверить…
– А можно всё таки остановиться? – это у меня сказалась потребность организма. Всегда так. Стоило только подумать о туалете, как сразу ужасно захотелось. И даже очень. Совсем как правильно пишут в медицинской энциклопедии: «Пиво после пятого литра применяется исключительно как сильное мочегонное».
– Собираетесь сейчас сделать заявление? – клон, сидящий на пассажирском сидении, в пол-оборота повернулся ко мне. Даже губы растянул. Лыбится что-ли? Силикон не выдави, терминатор.
– Что?
– Вам нужна бумага?
– Какая бумага? Да нет, у меня маленькое дело.
– Устное заявление?
– Жидкое. Текучее. Можно где-нибудь остановиться?
– Нет, – клон явно был разочарован, – Останавливаться нельзя. Через час приедем.
– Мне очень надо.
– Нет. У нас с собой нет одноразовых санитарных ёмкостей.
Не, ну просто убил и съел. А как я на ходу при такой тряске попаду в эту санитарную ёмкость? Я вам не местная кукушка-шнайпер. Да и своё добро куда попало совать не буду. От обиды как-то и расхотелось… до ветру. Всю малину обломали. Наши татаро-монгольские корни требуют чего-нибудь попроще. Полянку, да чтоб продувало… Уж я там такого понапишу… от всей широты души за вашу синебрюховку, которая всё никак не угомонится.
Некоторое время я размышлял о превратностях судьбы. И неожиданно громко и глупо хихикнул. Хоть здесь Бог миловал, что по большому не приспичило. Вот напал бы дристун и как миленький засовывал бы я себе эту сомнительную санитарную ёмкость как клизму. По самое не могу. Да ещё бдительно отслеживал, чтобы протечки не было. Прямо как космонавт. Представляю себе как там у них в ЦУПе: