Как стать контрабандистом
Шрифт:
«Не, ну точно извращенец», – расслабленно подумал я, старательно стряхивая последние капли, – «Этот, наверное, из тех, кто друг на дружку испражняются, и от этого оба торчат неимоверно».
– Кнопка для смыва водой, – он ткнул пальцем в сторону маленькой кнопочки, вделанной в стену в метре над унитазом.
Ах вот оно в чём дело! Чистоплюй тюремный или начинающий мастер-наставник. И все мы для него такие тёмные-дремучие. Только и могём… или мОгем… что на балалайках с пьяными медведями матрёшек строгать. Да ещё, задрав халаты, постоянно гадить на
Я демонстративно спустил воду два раза. Из просто протеста и оскорблённых чувств.
– А как тут руки мыть? – вот этот вопрос совсем не праздный. Рядом с унитазом в аналогичном бетонном обрамлении наличествует и мятая раковина. Над ней возвышается странная тонкая трубочка, изогнутая заковыристой загогулиной и старательно надломленная в нескольких местах. Никаких краников, пимпочек, ручек или иных необходимых рычажков что-то пока нигде не наблюдается.
– Нажмите вот на эту кнопку.
Ух ты, а я её родимую и не заметил. Её что, покрасили вместе со стеной для конспирации? Хорошая шутка для местного тормозного юмора. Я с силой нажал на этот выступающий бугорок.
Результат превзошёл мои самые радужные ожидания. Струя тоненькая, но достаточно сильная, вырвалась из какой-то неприметной дырки в этой трубочке и полетела точно в направлении двери. Охранник резко отшатнулся за косяк. А мою подставленную ладонь оросили только жалкие капли.
Батюшки мои, да тут явно чья-то ещё незавершённая битва давно изгнанного задержанного Давида с надзирателем Голиафом. Жидкое орудие возмездия сиделец от бессилия соорудил.
– Извините, – сообщил я охраннику, отпуская кнопку, – Очень оригинальный дизайн. Закройте дверь, я попробую руки помыть.
Он прикрыл дверь, а я, зажимая одной рукой колючие струйки, постарался помыть свободную руку. Зачем я это сделал, самому непонятно. Зато по самую шею обильно избрызгался водой. Полотенца здесь точно не предложат. Значит, предстоит сушиться естественным способом.
– Что мне дальше делать? – на этот тупой вопрос мне вдруг до дрожи захотелось услышать что-то типа такого родного русского: «Вали, урод косорукий, домой. Помочился в культурных условиях и живи себе дальше воспоминаниями».
Однако охранник задрал глаза к потолку и начал с неприятными причмокиваниями шевелить губами.
«С катушек съехал?» – я начал более внимательно к нему присматриваться, – «От увиденного припух и должностную инструкцию забыл, новобранец казематный»?
– Вы должны вернуться и поставить свою подпись в документах об изъятии вещей, – он стал загибать пальцы, – Получить постельные принадлежности. Можете взять Библию на английском или русском языках… или другие книги…
– А поесть или попить чего-нибудь горячего?
– Это потом. Выходите.
Я в какой-то прострации покорно проследовал за ним назад в дежурку. Бездумно подписал подсовываемые бумаги, получил назад пакет со своими разворошенными вещами и вернулся назад
– Приплыли. Ну, здравствуй, хата! – я начал неспешно нарезать круги по новому месту обитания, – Явно не Кресты, но и до Европы как до Китая раком. Классическая чухонская Еврожопия-с. Точнее не скажешь.
Камера большая, метра четыре на четыре, но выглядит как многолетнее стойбище бомжей-вандалов. Запашок потрясающий. При первом посещении я как-то особо не обратил внимания. Был увлечён более насущной проблемой. Да и дверь была открыта. Сюда надо проштрафившихся дегустаторов парфюма сажать вместо оздоровительной каторги. Вкусить, так сказать, реалий жизни.
– И что тут у нас в наличии-присутствии? – я заговорил громко, отгоняя неприятное чувство, сосущее под ложечкой – Сортир есть. Гибрид рыломойки с поливайкой тоже наличествует. Стульев, табуреток и прочих излишеств совершенно нет. Стол …
Я стал внимательно рассматривать две узкие четырехметровые бетонные плиты, вделанные в стены перпендикулярно друг другу. Тут ясно прослеживается недюжий талант архитектора. Одна плита на высоте в полметра от пола и тянется из одного края стены в другой, а вторая, чуть повыше первой, тянется из другого угла и обрывается с небольшим зазором над низкой плитой. Или это нары на четверых – по двое в ряд спокойно улягутся, если не баскетболисты, или это стол и кровать для питона. Тут без стакана такой тайный замысел не одолеть.
– … стол вроде бы тоже есть, но не эргономичный. Раз длинный, то значит для хапуг или лентяев. Но требуется личная проверка.
Я боком присел на край нижней плиты, но ноги в зазор между плитами не пролезали.
– Тянем время – чешем темя! Нормально пользоваться таким столом невозможно. Изогнуться можно, но на одной половинке долго не просидишь. Очко у нас хоть и мягкое, но не железное. Изобретательные, однако, люди возводили этот шедевр местного зодчества. С весёлой выдумкой. Ладно, пока оставим этот вопрос. В крайнем случае, будем принимать завтрак в постели. Как, впрочем, и остальную хавку. Если дадут.
– Нет, я ошибся, не очень богато, – я ещё раз осмотрел помещение, – Нигде ничего больше не притаилось? Ау-у-у! Ага, есть окно. Или это очередной обман зрения?
Под потолком в стену был грубо, но намертво присобачен закопчённый кусок толстого плексигласа. Без каких-либо отверстий или иных дырок. Абсолютно непрозрачный. Непонятного назначения предмет. Зато надёжно заделан здоровенными болтами. Видно чтоб не упёрли.
В самом углу, высоко над бетонной плитой, в стену вделано маленькое выпуклое полированное металлическое зеркальце сантиметров двадцать в диаметре. Я залез на плиту и полюбовался на своё отражение. Точно как в «Комнате смеха». Всё ничего, но в центе зеркальца кто-то нагло посадил грязное коричневатое пятно. Нет, ничего руками трогать не буду. И уж тем более отчищать чьи-то эксперименты с экскрементами. Бриться я здесь точно не собираюсь.