Как стать злодеем в Габене
Шрифт:
– Ну вот, малыш, ты выдал нас, – хрипло проговорил Крампус, обращаясь к своему питомцу. – А ведь еще чуть-чуть и…
– Это все ты! – потрясенно воскликнула Полли, опустив пистолет. – Твои проделки!
Крампус расхохотался, и от его смеха задрожали сосны, стряхивая снег с ветвей.
– Выпусти меня!
– Вот еще! – возмутился Крампус. – Я потратил столько сил, чтобы посадить тебя в свой снежный шар – и теперь просто так выпускать?
– Этого всего нет…– прошептала Полли в ужасе,
– Нереально? – усмехнулся Крампус.
– Это какое-то наваждение… и ты – просто наваждение. Крампуса не существует – это просто персонаж страшных сказок…
– «Наваждение»? – рыкнул Крампус, и его глаза вспыхнули с новой силой, словно у него внутри была топка, и кто-то подбросил в нее угля. – Так меня еще никто не называл.
– Что ты от меня хочешь? Что ты со мной делаешь? Наказываешь за то, что я плохо себя вела?
Крампус лениво поднял руку и с отвратительным, режущим уши скрипом провел когтями по стеклянной стене шара.
– Это без надобности, Зубная Фея, – сказал он. – Ты все делаешь за меня…
– Что?! Что я делаю?!
– Наказываешь себя.
Зубная Фея мотнула головой.
– Что за бред?
– Я чувствую, – едва слышно проронил Крампус. – Чувствую вину. И боль. Они грызут тебя изнутри.
– Это ложь!
– Ложь – это то, что ты говоришь себе, всякий раз засыпая в холодной постели. Ложь – это то, что ты твердишь себе, выискивая причины жить дальше.
– Ты вложил мне эти мысли в голову…
– Нет, я просто вырастил лес. А ты сама населила его своими кошмарами.
Полли упрямо покачала головой.
– Нет! – бросила она с вызовом, но жуткое древнее существо по ту сторону стеклянной стены лишь усмехнулось.
– Поверь мне, девочка, я многое знаю о наказаниях, но то, что с собой творишь ты… Это так… красиво, так… м-м-м… пальчики оближешь. Твои страхи прекрасны, Зубная Фея. А твои жертвы… как ты их убивала…
– Это иллюзии! Какой-то месмеризм! Они живы! А я скорее умру, чем причиню им вред!
– Так сделай это. Скорее умри!
– Нет.
Крампус пожал плечами. Кролень на его руках фыркнул и повел ушами.
– Да, малыш, я знаю. Нам пора…
– Что? Пора?!
Крампус склонил рогатую голову в капюшоне.
– Меня тошнит от этого города, – сказал он, и в его голосе Полли впервые услышала настоящую глубинную ненависть. – Мне пора возвращаться домой. Меня ждет еще одно, последнее, дело, и я наконец оставлю этот проклятый Габен.
– Ты не можешь бросить меня здесь!
Горящий взгляд пронзил Полли.
– Ты ведь Зубная Фея, девочка. Грозная, неостановимая мстительница,
Крампус развернулся и, не прибавив больше ни слова, пошагал прочь. Бубенцы звенели с каждым его шагом.
За стеклом поднялась метель, она поглотила сгорбленную фигуру в багровой шубе. Звон бубенцов стих.
Ветер улегся, снег опал. Метель закончилась так же внезапно, как и началась. Крампус исчез.
– И что ты прикажешь мне делать? «Ты ведь Зубная Фея…» Мерзавец!
Полли застегнула лётную куртку, подобрала с земли кожаный шлем и натянула его на голову. Ремешок вошел в пряжку под подбородком.
– Но ты прав. Я – Зубная Фея!
Она склонилась над своим кофр-ранцем, открыла на нем дверку и проверила топливный бак. Цилиндрик химрастопки почти дотлел, и она его заменила. Горелка с урчанием приняла добавку.
Полли взялась за один из вентилей и осторожно усилила подачу топлива. Крошечный огонек на фитиле вырос и стал длиной в палец.
– Перевести на сопло. Так-так… Подтопить «разжигателем» и открыть клапан форсунки… – Полли сверилась с температурным датчиком – стрелка упрямо двигалась к красной зоне. – Нужно добиться максимальной мощности горения… Да, я помню, мистер Бэббит: ни в коем случае не делать этого.
Полли собралась с духом, а затем щелкнула тумблером. Тут же завизжали все топливные датчики. Из сопла в днище кофр-ранца с рокотом пошел рукав пламени. На лице тут же выступил пот. Жар стоял, как у открытой печи.
– Ну что, попробуем…
Полли взяла ранец за лямки, развернула его соплом к стеклянной стене и подошла к ней вплотную.
Рукав пламени ударил в стекло, и оно начало течь, размягчаясь и стекая вниз, будто на деле это было не стекло, а воск или… лед. В точке, куда сопло было направлено, появилась крошечная дыра. С каждой секундой она все расширялась.
Когда проем стал таким, что в него можно было пролезть, Полли опустила ранец и поспешно уменьшила фитиль, пламя ушло в сопло, рокот стих.
Полли бросила последний взгляд на черный лес, а затем выбралась наружу.
Она снова была на площади Неми-Дрё. На обычной и такой знакомой Неми-Дрё. Горели фонари на столбах, мигали красные глаза семафоров на станции дирижаблей, светились окна домов. Главные часы на башне начали отбивать одиннадцать часов.
– Прошло так мало времени?! – пробормотала Полли.
По ощущениям, она провела в лесу несколько часов.
Полли обернулась. За спиной больше не было никакого стеклянного снежного шара. Никакого леса.