Как сумели - так смогли. Сказки из Скородумовки

Скифа Аноним

– Баловством горят, - всхлипнула Матрена.

– Что делать надо, - спрашивают. Моя хозяйка обрадовалась, принялась перечислять: печку подмажьте, люльку почините, волну вычешите, ниток напрядите, обед приготовьте, пол подметите, крышу подлатайте, плетень сплетите, белье на речке выколотите.

– Поднялся шум и гам, - быстро заговорила Матрена, - мальчишки, словно козлятки по стенам, потолку прыгать начали и приговаривают: как сумели, так смогли, как сумели, так смогли. Солома сыплется, волна летит, пылища от веника стоит, ох, света белого мы не взвидели.

Начали мальцы щи варить, покидали в чугун свеклу с морковкой, кочаном капусты сверху прижали, в печь поставили, стали печку топить, чуть избу не сожгли. Мы им кричим, стойте, хватит, не нужно нам больше помощи, они и не слышат. Побежали на речку, мостик раскурочили, глины набрали, в избу принесли, все вымазали, а у печки угол выломали. Вот какие помощнички нам, соколик, достались. Горшки перебили, за люльку ухватились - чинить, так мы с мужем еле ее отняли. Похватали вещички, что у меня в углу лежали...

– Лежали, - ехидничал хозяин, - свалены были в кучу.

– Так некогда ж постирать, - оправдывалась хозяйка, - дел-то невпроворот.
– Взяли помощнички луковые валек, сгребли вещички и побежали на речку бить, одни дырки остались, - завыла Матрена, - переменить нечего.

– А чего у тебя лицо грязное, Матрена нерадивая, - спросил Егорша, - иль печку щеками мела.

Хозяйка всхлипнула, покачала малыша.

– Я ж думала, - стыдливо опустила она глаза, - что теперь как барыня стану, даже умываться не буду.

– Да ты сроду и не умывалась, - вставил свое слово муж, - глаза кулаком протрешь и все.

– Помалкивай, Емеля, - замахнулась было Матрена на мужа, но так подпрыгнула, что едва не выронила ребенка.
– На волю просятся, - испуганно заговорила хозяйка.
– Ну вот, касатик, зачерпнули они сажи, да и умыли меня.

– А как увидали, что больше в избе делать нечего, на улицу кинулись. Ох, что ж они в деревне творили. Но сначала над нашей избой вдоволь наизгалялись, - сказал Емеля.

– Всем досталось, - вздохнула Матрена, - крыши разоряли, ставни с дверями с петель снимали, у кур хвосты вырывали, телеги впереди лошадей запрягали, хотели в кузницу прорваться, но кузнец у нас малый сообразительный, мигом понял, что к чему, я, говорит, вас сейчас раскаленными щипцами прижгу, так ведь испугались, на речку побежали, ракиты старые под корень порубили, наконец, умаялись, присели отдохнуть, тут их наши мужики и схватили. Каждого четверо дюжих мужиков держали. Привели к нам, сунули назад в ящик, теперь сидим, крышку держим, ждем, когда кузнец железные обручи выкует и замки крепкие, чтобы на веки вечные их в этом ящике запер-еть.

Последний слог Матрена проговорила тонким голосом и так высоко подпрыгнула, что свалилась с ящика и перед глазами изумленного Егорши предстали маленькие Власик и Протасик.

– Работу давайте, - кричали наперебой мальчишки, шаря глазами по избе, - трудиться хотим, голодные мы без работы, - и разочарованно добавили:

– А здесь вроде все переделано. Ну- ка признавайся, хозяйка, чем тебе еще пособить?

– Ох, милые, - Матрена крепче прижала ребенка к груди, -

да отстаньте вы от нас, всю избу порешили, мало вам что ли, супостатам.

– Как сумели, так смогли. Власик, давай сюда люльку, дитя качать будем, - радостно заорал Протасик.

– Не отдам, изверги, - Матрена пыталась оттолкнуть парнишек ногой, ей усиленно помогал муж, но справиться с мальцами им не удавалось.

– Что за чудо?
– ошеломленно проговорил Егорша, - неужто это наши пропащие. Ах вы, негодники, - воскликнул парень, сгребая двух шалунов за шиворот, - матери глаза выплакали, увидеть вас уже никто не чаял, а вы здесь безобразничаете.

– Егорша!
– заверещали мальчуганы, вывернулись из крепких рук и бросились парню на шею.

– Егорушка, - ревели Власик и Протасик в четыре ручья, - как же мы по родным соскучились!

– Так бегите домой, сорванцы.

– Не мо-о-о-жем. Старик велел в ларце сидеть, пока люди за нашу работу нас не поблагодарят.

– Вы про какой ларец речь ведете? Про ящик что ли кривобокий, неструганный?
– удивился Емеля.

– Ага, ага, - закивали мальчишки.
– Мы сами этот ларец и смастетяпили.

– Точно, - крякнул Емеля, - смастетяпили.

– Тебе чего?
– недоуменно обернулись к нему Власик и Протасик, - иль дело для нас нашел?

– Молчи, дурень, - Матрена отвесила мужу оплеуху.
– Вы что ж, деточки, иль заколдованные?
– сладким голоском пропела хозяйка, не чаявшая отделаться от назойливых гостей, - так я вам помогу.
– Держи, - Матрена сунула мужу ребенка, встала с лавки, поклонилась в пояс.
– Спасибо вам, добрые молодцы, за заботу и работу.

– Слышь, Власик, - хлопнул товарища по плечу Протасик, - понравилось ей, как мы работаем! Ты, Егорша, по своим делам отправляйся, а мы тут останемся, вишь, снежок через прореху в крыше сыплется, надо бы подлатать.

– Я вам подлатаю, - заругалась Матрена, - совсем без крова оставите.

– Окна тусклые, протереть следует, коровку подоить, - начал загибать пальчики Протасик.

– Мало вы натворили, негодники, а ну быстро становитесь обычными людьми, - заголосила Матрена.

К ужасу хозяев, Власик и Протасик было кинулись выполнять задуманное, но опять были схвачены Егоршей. Мальчишки яростно работали ногами и кулаками, но из крепкой хватки не могли вырваться.

– Спасибо вам, добры молодцы, - злым ядовитым голосом опять проговорила Матрена и поклонилась до земли.

– Сама кланяется, а в душе нас клянет, - пожаловались Власик и Протасик Егорше.

– А что ж мне от чистого сердца вам спасибо за все безобразия говорить?
– взвилась Матрена.
– Да мы и за год все починить не сможем.

– Куда там, - поддакнул Емеля, - Моя Матрена как в субботу начнет печь хлеб, только к пятнице закончит. А шьет знаете как? В понедельник нитку в иглу продевает, во вторник узелок завязывает, во середу первый стежок делает, а в четверг уже пороть начинает.

– Самого тебя пороть надо, - рассердилась Матрена,- ты чего меня перед людьми позоришь?