Как убить человечество
Шрифт:
Надеялись, что всe дастся им из воздуха. Хотя выражалось это в группе и Гоффарде нечасто, и только потому, что они уставали.
Для Рины это было решающим фактором в выборе друзей. Она часто общалась с людьми, которые отказывались от любимого или высокооплачиваемого дела из-за собственной лени, нежелания учится и работать. Причeм обвиняли в этом то, что они не понимают тот предмет, который им нужен для поступления. При вопросе Ворожеи, что конкретно им может быть непонятно, те переводили тему.
— Что
У него разбегались глаза, смотря на стоящее сверху меню кафе на подносе с круассанами, накрытое стеклянной крышкой.
— Капучино, Эспрeссо, Мокко, Лaтте, Американо? Или может горячий шоколад, какао? Гранатовый, вишнёвый чай? Молочный коктейль с любым из этих сиропов, — указал тот на стену с бутылками.
— Я не эксперт в напитках, — признался тот. — Капучино.
— Добавить сахар, сироп? — тот взял бордовую кружку.
— Ничего, спасибо, — тот прокашлялся, — ещё лимонный эклер, пожалуйста.
— Здесь есть эклеры? — одновременно и удивлённо воскликнули они.
— На маскарпоне, — подтвердил мужчина, ставя кружку капучино с рисунком на нем и бордовую тарелку с эклером а комплект к кружке. На кофе был мужчина с открытым ртом, что ужаснулся, глядя в глаза собеседнику.
— Это же «Крик» Эдварда Мунка! — узнал Риан. — Как вы опять умудрились нарисовать такое на кофе?
Группа подошла к Гоффрду, возвращаясь уже с едой и на сегодня, и на запас.
Они сняли пальто, повесив их на спинки больших деревянных стульев, больше похожих на кресла.
Рина взяла ристретто, эклер манго-маракуйя, трубочку со сгущёнкой, баночку карамели, пакетик вишни, и ещё целый пакет с собой, слушая насмешку брата, не получит ли она ожирение или сахарный диабет, если будет столько есть. Сестра положила руки ему на плечи, говоря:
— Стараюсь догнать тебя, чтобы ты не комплексовал, братик.
Парни взяли в два раза больше, ничуть не удивив Гоффарда. Каждый взяли по одному малиновому, другому фисташковому эклеру, баночку карамели в два раза больше объектом, чем у сестры, пончику с бордовой и изумрудной глазурью, улитку с корицей, шоколадный круассан, слойку с яблоком, вишней. Только вот напитки отличались. Кир — карамельный латте, Фил — американо, Адриан — гранатовый чай.
Брови Ярославцева поднялись в удивлении.
— Это наш обычный перекус, — сказала Рина, усаживаясь удобнее.
Заиграла «The Horror and the Wild» — The Amazing Devil. В дуэте пели парень и девушка. Их голоса завораживали. Создавалось ощущение того, что пели они в темном лесу у костра, смотря на звезды.
— Невероятно вкусно, господин… — обратился к нему Иванушка, едва попробовав одно лишь кофе.
— Просто Гоффард, — улыбнулся
Фил первым услышал знакомые шаги со стуком каблуков об асфальт. Они приближались. В «Шоколадницу» вошла Юмелия. Она не увидела их, подходя к кассе с прилавком, слишком низким для неё голосом произнося:
— Мокко с кокосовым сиропом и миндальный круассан.
— Здравствуйте, что-то ещё?
— Всe, спасибо, — она прокашлялась.
Женщина заплатила, повернулась и пошла со своим то ли обедом, то ли завтраком к столику.
Она увидела группу, здороваясь и подсаживаясь к ним.
— Разве вы не должны быть в лицее? — спросила она.
— Мы ездили в… — начал Кир, наткнувшись на грозный взгляд сестры и удар по ноге под столом.
Юмелия настойчиво на него посмотрела.
— В больницу к моей дочери, — продолжил за учеником преподаватель. — Заболела сильно.
— Она, случаем, не из Шонтeра? — поинтересовалась она.
— Оттуда, — подтвердил тот.
— А что за больница? Чем болеет? — спрашивала концертмейстер, попивая мокко.
Они пили кофе и ели вкусные булочки. Они переписывались в их группе в телеграмме, пытались сфотографировать друг друга с открытым ртом и специально кривлялись для этого. Их преподаватели переглянулись и закатили глаза.
— Не думаю, что вы знаете её, она далеко отсюда. Диагноз пока не установили, — Ярославцев насторожился.
— Вы же знаете, единственное, чем сейчас болеют ученики Шонтeра и большинства школ города — нечеловеческие, — Юмелия ухмыльнулась.
Группа, вместе с Иванушкой, переглянулись.
«Языки у них как помелo» — закатила глаза Ворожея.
— Откуда вы знаете? — одновременно спросила группа.
Та проигнорировала вопрос.
— Давайте на чистоту. Единственный человек из нас шестерых — Адриан. Но всё о сверхъестественном он и так знает. Вы, господин Ярославцев, ведь тоже колдун. Очень сложно сказать, что одарённый, но силами вы управлять можете, — Юмелия рассмотрела мелкие узелки его магии, переводя взгляд на огромные узлы, с таким же огромным свечением магии близнецов. Ярославцев на такое заявление и глазом не повел, — Ваша дочь должна быть ведьмой, но раз её забрали вместе с людьми из Шонтeра, у неё нет сил?
— Они у неё есть, но слабые. Их почти не видно.
— Что, даже слабее ваших? — удивилась ведьма. — До чего мы докатились. У ведьм незаметны силы, это смешно! — она не сдержала смешок. — Но она ведьма, и её дети будут колдунами. Как зовут девочку? Нужно достать её оттуда. Там убивают только людей, — Юмелия сделала акцент на третьем слове последнего предложения.
— Лира Ярославцева.
— Рина, ты не пробовала то заклинание, что я тебе давала?
Близнецы переглянулись. Ворожея не знала что сделать: соврать или сказать правду.