Как в одном поселке
Шрифт:
– Так вот почему он ко мне вчера притаскивался, прохвост этакий!..
– с возмущением подумал, о своем постоянном "просителе", Глава администрации, - Шиш тебе большой, с маком, бизнесмен Хапков! Успехи будут не у тебя одного, а у всего поселка. Я - Глава администрации, и я - так решил! И никакие Хапковы и дурацкие указы о "приватизации" всего и вся - мне не указ, - окончательно и бесповоротно решил он.
– Сам как-нибудь додумаюсь, как распорядиться богатством, нежданно-негаданно свалившимся на голову. Не глупее, же, я, в конце концов, этого скопидома...
После столь бурной реакции на очередную заметку в газете, Глава администрации всерьез задумался над тем, как реализовать свою угрозу в адрес преуспевающего бизнесмена. "Конечно, можно было бы взять кредит в банке,
Впрочем, способ поступления необходимых средств на нужное дело, сулящее в будущем большую прибыль, было уже давным-давно хорошо известно и неоднократно опробовано, причем не только в стране, но и во всем мире. Это, безусловно, был заем у народонаселения. И если в других странах этот разумный способ широко использовался, как раньше, так и сейчас, то к великому сожалению его неверное применение прошлыми его пользователями в нашей стране, привела этот надежный источник финансирования различных грандиозных проектов к полной дискредитации и краху.
На что только не занимали предыдущие правительства у своих сограждан, обещая им в будущем большие дивиденды. Но ни одно из них, к сожалению, никогда не сдержало своих обещаний, либо в связи со случившейся революцией в начале прошлого века, либо с перестройкой и реформами во время теперешнее. Именно во время последних реформам, изъятые у населения на благие нужды средства, умудрилась приватизировать небольшая кучка "великих комбинаторов", однозначно решившая, что люди, добровольно расставшиеся со своими личными средствами под обещания предыдущих правителей, молча стерпят и это. Собственно говоря, так и случилось.
Только это окончательно и полностью отбило у народонаселения желание и дальше играть в подобные игры с правительством. Граждане теперь предпочитали хранить сбережения (хоть и не приносящие никакого дохода, и даже обесценивающиеся в процессе хранения) в более надежных уже проверенных временем местах: в чулках; под подушками и матрасами; в банках, но не тех, которыми распоряжаются банкиры, а в обыкновенных, - железных или стеклянных. Да мало ли еще, каких подручных емкостей используется теперь для этих целей? Но чтобы после стольких горьких уроков, полученных народом от своих руководителей, добровольно дать кому-либо из них в заем. Да ни за что!!! Пусть сбережения лучше совсем обесценятся от инфляции, но все же под собственной подушкой, чем будут однажды изъяты на "неотложные нужды" банкиров и чиновников. А их неотложные нужды уже давно приняли невероятные, но чрезвычайно приятные для них формы. Это могла быть очередная сверх дорогая и оснащенная на все случаи жизни (вплоть до палубных вертолетов и торпед) яхта, появившаяся на причале острова, приобретенного хозяином по случаю, деньги уже девать некуда, а надобно же куда-то их вкладывать. Или мог быть - личный навороченный самолет (да еще и не один!) в ангаре собственного аэродрома, тоже снабженный противоракетными боеголовками. ( Интересно, кого же так боятся захапавшие все и вся "богатеи" местного разлива). Или, на худой конец, сногсшибательная вилла, а может быть и старинный, охраняемый государством замок, на испанском, французском или каком другом привлекательном для российских нуворишей побережье, а то и на всех их вместе взятых.
Однако, Василий Петрович, после долгих и глубоких раздумий понял, что именно это, в данном конкретном случае, и есть единственный, возможный вариант изыскать средства для дальнейшего, как теперь стало принято говорить "процветания" его поселка.
Всю последующую ночь он не спал, готовя пламенную речь, которую он должен был завтра произнести на берегу пруда перед собравшимися там, как теперь это случалось ежедневно, жителями самого поселка так и приехавшими туда любопытствующими зеваками. Он выверял буквально каждое слово, каждую
И вот, час пробил, и его речь была произнесена с сооруженного накануне деревянного помоста, чтобы Главу администрации мог отлично видеть и прекрасно слышать любой, зашедший сюда поинтересоваться очередными прудовыми событиями, должными случиться тут сегодня.
Если честно, то содержание его речи в чем-то перекликалось с речью небезызвестного всем комбинатора Остапа Бендера, которую тот произнес перед любителями шахматной игры, в тоже небезызвестных любителям "Двенадцати стульев" Ильфа и Петрова Васюках, клятвенно обещая превратить те в Нью-Васюки со всеми вытекающими из данного превращения радужными перспективами. Разница была лишь в том, что он, в отличие от Бендера, который нес эту ахинею для собственной выгоды, Василий Петрович в действительности радел за Волово, верил в то, что произносил и собирался приложить все свои возможности и усилия для достижения тех преобразований, что обещал.
Глава администрации живо описал грядущие преобразования поселка городского типа в подмосковный город-курорт, куда, чтобы испить воды необыкновенного свойства из открывшегося недавно источника, будут приезжать толпы отдыхающих, причем не только из самой страны и стран ближнего зарубежья, но и из зарубежья дальнего. А, возможно, если хорошо постараться и наладить тут отличный сервис, к которому привыкли зажравшиеся американцы, то даже, и из-за океана!.. В поселковый (или уже городской?) бюджет хлынет неиссякаемый поток денег, который в мгновение ока окупит все предстоящие затраты. И для такого благоприятного поворота дел, сказал Василий Петрович, не хватает всего-то ничего, каких-нибудь... и им была названа цифра в валюте, от которой в другое время (до того, как со дна поселкового пруда забил фонтан необыкновенной воды) у не слишком богатых жителей поселка явно бы надолго перехватило дыхание. Далее, Василий Петрович сообщил собравшимся, что взять, на эти вполне реальные цели, деньги в банке администрация пока не может. Потому, что еще не расплатилась по прежним долгам. И помочь себе в сложившейся ситуации могут лишь сами жители поселка, добровольно дав в долг администрации собственные средства, скопленные на "черный день" и уже долгое время бесцельно лежащие под матрасами, дожидаясь предполагаемого катаклизма.
В другое время его речь едва ли смогла бы разбудить такое чувство патриотизма к малой родине, которое позволило бы жителям населенного пункта добровольно снести "кровные" сбережения на осуществление этого проекта. Однако сейчас, взбудораженный пламенным призывом Главы администрации, который их (по большому счету) еще ни разу не подводил под монастырь посулом какой-либо неосуществимой глупостью, народ в едином порыве откликнулся на призыв Василия Петровича. Собираемые по крупицам долгое время сбережения без колебания были принесены в поселковую администрацию и обменяны на акции ЗАО, членами которого теперь стал каждый житель поселка от мала до велика.
Среди слушателей многообещающей речи Главы администрации присутствовали и Купидон с Ксафаном. Причем Ксафан прибыл сюда не один. Он, в роли влюбленного кавалера, сопровождал Главного редактора газеты "Плоскости", решившей, наконец-то, лично ознакомится с тем, что происходит на берегах ставшего знаменитым Воловского пруда (кстати, как она уже давно решила, не без активного участия, возглавляемой ею газеты, а совсем не на оборот, как это было на самом деле). Она с интересом выслушала пламенную речь Главы администрации. На сей раз, редакторша решила лично запечатлеть произошедшее событие на страницах своего, с недавних пор ставшего чрезвычайно популярным периодического, издания: