Как в одном поселке
Шрифт:
Купидон не был бы Богом любви, если бы не заметил и не обратил своего пристального внимания на ее взгляд, брошенный на заинтересовавшего ее Ксафана. Моментально оценив складывающуюся ситуацию, он достал стрелу из колчана и выстрелил в редакторшу, попав ей прямо в сердце. Взгляд журналистки на Ксафана в ту же минуту кардинально изменился. Из просто заинтересованного - он сделался явственно влюбленным. Тогда мальчишка (пока на его проделки не успел должным образом отреагировать Ксафан) пустил следующую стрелу и в него самого.
– Ой, - воскликнул, пронзенный ею, Ксафан, непроизвольно хватаясь за сердце и поворачиваясь
Он собирался надавать тому тумаков, но любовь, моментально возникшая в его сердце, которую он еще ни разу в своей длительной жизни не испытывал, уже сделала свое дело.
Бывшему черту долгое время не идентифицировавшему свою принадлежность к мужскому полу, превратившемуся сейчас и вовсе в бесполого ангела, укол купидоновой стрелы в мгновение ока дал возможность прочувствовать, что такое любовь к женщине. И он, потеряв всякий интерес к своему спутнику, снова повернулся к явно привлекшему его объекту и встретил влюбленные очи редакторши...
– Ну, теперь можно не заботится об информационном сопровождении райского проекта, - потирая руки, буркнул себе под нос Купидон.
– Эта парочка сделает все в наилучшем виде, - а следом за этой мыслью схватился за голову, - Что же это я такое наделал?..
– В полной растерянности спросил он себя, глядя на чирикавшую (о чем-то своем) влюбленную парочку, которая не обращала на него абсолютно никакого внимания.
– Это ведь значит, что вся основная работа теперь ляжет на мои слабые детские плечи...
– изобразив из себя горемыку, скорбно изрек он, - Интересно, разрешен ли сейчас здесь детский труд? Раньше, кажется, был запрещен. И как же мне тогда быть?
– неуверенно произнес он, в раздумье, почесав за ухом.
– Ну, да ладно, что сделано, то сделано, - заключил он, без всякого раскаяния о содеянном, и хитро улыбнулся.
Но все это произошло вчера, а сегодня Ксафан, развернув купленную газету, решил удостовериться, сработали ли его чары относительно редактора газеты, и моментально отыскал, что их интересовало. Своим читателям районная газета сообщала следующее:
"Глава администрации поселка Волово В. П. Маслов сумел изыскать необходимую сумму денег для благоустройства гордости поселка - пруда, доставшегося нам еще от царских времен. Основные затраты связаны с очисткой дна пруда и освобождением родников, когда-то славившихся своей водой, а сейчас заваленных мусором, скопившимся почти за столетие. Очистку родников на дне пруда будет проводить группа легких водолазов, снабженных современной импортной техникой".
На этом заметка заканчивалась. Оставалось лишь удивляться расторопности вездесущих журналистов газеты. Ведь, сообщение появилось абсолютно синхронно с началом работ. Причем, откуда в редакции узнали об этом - было не понятно.
Василий Петрович, вернувшись в кабинет, и тоже ознакомившись с местной прессой, был весьма озадачен данной заметкой. Хотя, с другой стороны она обрадовала его, потому что не каждый день фамилия (даже Главы администрации поселка городского типа) попадает в прессу, тем более по такому хорошему поводу, как забота об окружающей среде. Его удивляло другое, кто умудрился так быстро прознать об этом и отреагировать, потому что он сам - никакого интервью по данному поводу никому не давал.
Спустя
"Сенсация! При очистке Воловского пруда найдена каменная плита с непонятными письменами, вырубленными на ее поверхности. В Волово прибыла группа московских археологов во главе со всемирно известным академиком Борисом Гальпериным. Он приступил к ознакомлению с материалами съемки плиты и надписи на ней. Кроме того, уже немолодой академик сам спустился в легком водолазном костюме на дно пруда. Нашей газете Борис Гальперин дал короткое интервью, в котором сообщил следующее:
– Пока рано говорить о значимости находки. Требуется провести ее тщательное исследование. Однако, даже без углеродного анализа, по одному лишь характеру исполнения надписи, можно говорить о времени ее появления, - приблизительно две тысячи лет тому назад. Особенный интерес вызывает наличие в центре плиты круглого отверстия, уходящего внутрь, как минимум на полметра. Возможно, оно уходит и глубже, но пока забито донными отложениями".
Прочитав эту заметку, Василий Петрович в полном изумлении посидел еще какое-то время за рабочим столом, где и происходило ознакомление с этим странным печатным материалом, затем встал, нервно походил по кабинету взад и вперед и вызвал секретаршу.
– Ты читала это?!
– спросил он, взяв газету и ткнув пальцем в заметку. Неизвестно почему, но он решил, что это именно ее рук дело.
– Еще не успела. С утра так много работы навалилось. Но я обязательно прочту. А что там пишут? Снова о нас?..
– слишком бесхитростно, чтобы быть причастной к этому бреду, поинтересовалась она.
– Какой академик Гальперин!? Какая плита с дыркой!? И кому интересно, что на ней нацарапал какой-то придурок две тысячи лет назад!? Хотя, и так известно, - наверняка, то же самое, что и сейчас пишут, где ни попадя...
– возмущенно кричал Василий Петрович на абсолютно непричастную к появлению заметки в газете секретаршу.
А та, совершенно потерянная, молча внимала воплям своего шефа, не понимая причины его неожиданного срыва. Выпустив пар негодования, по поводу заметки, на голову секретарши, которая в данный момент в качестве громоотвода случайно оказалась под рукой, но, в конечном итоге, осознав, что она тут ни при чем, он поехал к пруду, чтобы, окончательно удостовериться в лживости заметки. Затем он собирался отправиться "качать права" в редакцию "Плоскостей", требуя от редактора полного опровержения данной галиматьи.
Куча мусора, добытая водолазами со дна пруда, по своим размерам уже стала превышать городскую свалку, неподалеку от которой она и расположилась. На вопросы Главы администрации о камне с дыркой и академике Гальперине, водолазы удивленно пожимали плечами. Взбешенный Василий Петрович, сев в машину, направился в областной центр, с намерениями разнести в пух и прах, сочиняющую небылицы, редакцию газеты и ее Главного редактора, позволяющего появляться подобной чуши на страницах, возглавляемого ею печатного издания. Не успел он преодолеть и половины пути, как мобильник, приятной классической мелодией, известил, что с ним желают пообщаться.