Как в первый раз
Шрифт:
За разговором они дошли до кухни, где Роберт наливал в кувшины сок. Он поднял глаза и приветливо улыбнулся Дане.
— Привет, Дана! Прекрасно выглядишь! Джулия говорит, твое дело процветает!
— Верно. Спасибо, Роберт.
Джулии очень повезло с мужем, подумала Дана. И пусть Роберт уже немолод, пусть его нельзя назвать красавцем — ростом не вышел, каштановые с проседью волосы поредели на висках, — зато голубые глаза его светятся умом и добротой, а заразительная улыбка и природное обаяние привлекают к нему
— Поговоришь с Даной позже, — вмешалась в разговор Джулия. — Сейчас у нас важное дело.
— О-о, опять военные тайны! — простонал Роберт, шутливо закатив глаза.
Джулия бросила на мужа предостерегающий взгляд.
— Не надо, Роберт. Это серьезно.
Он покорно вздохнул.
— Еще бы, дорогая, три месяца ты сама не своя! Дана, не знаю, чего она от тебя хочет, но постарайся сыграть свою роль как следует, иначе мне совсем житья не станет!
— Такова жизнь, Роберт! — с сочувственной гримаской ответила Дана и мысленно поблагодарила Роберта за то, что его добрый юмор хоть немного облегчил ей предстоящее испытание.
— Тружусь-тружусь ради общего блага — и где благодарность? — Джулия притворно глубоко вздохнула и вывела Дану во внутренний дворик, где Пембертоны обычно устраивали пикники и неофициальные приемы.
Часть дворика пряталась под навесом, защищающим жаровню и несколько столиков от внезапного дождя. Остальное прикрывала от солнца пышная зелень. Перед собой Дана увидела открытую детскую площадку, за которой находился бассейн, где плескались в обнимку с надувными игрушками несколько малышей во главе с Робби.
Двое детишек облюбовали игрушечный домик: мальчик взбирался по лесенке, девочка выглядывала из окошка. Еще двое-трое с визгом и хохотом гонялись друг за другом. Кто-то качался на качелях, кто-то в сторонке лепил куличики из песка. Дана украдкой посматривала то на одну, то на другую девочку. Которая из них — дочка Кейна?
— Где же он? — пробормотала Джулия, окидывая взглядом столики, за которыми сидели, потягивая холодные напитки, родители малышей. Многих Дана знала — встречала их у Джулии; они тоже узнавали ее, улыбались и приветственно махали руками.
— Да вон он, возле гриля!
Дана взглянула туда, куда указывала подруга. Трое мужчин, рассеянно следя за шипящими на огне сосисками, наслаждались пивом и неспешной беседой. Кейна Дана выделила сразу: в темно-синих джинсах и в такой же рубашке, обтягивающей широкие плечи, он выглядел, как всегда, непобедимо мужественным. Казалось, он поглощен беседой, на чеканном лице его отражалось внимание и интерес.
Кто-то из мужчин отпустил шутку, и все трое расхохотались. И в этот момент Кейн заметил Дану. Тело его напряглось, но лицо осталось непроницаемым. Несколько мгновений, мучительно сдвинув брови, он смотрел на нее так, словно не мог понять, кто она такая и что здесь делает. Затем его внимание привлекло
Из-за домика появилась желтая машина. На сиденье водителя Дана увидела маленькую девочку в розовой шляпке, украшенной цветами. Педалей у машины не было: ее несли вперед быстрые маленькие ножки в розовых сандаликах. Лихо «подрулив» к самым ногам отца, малышка «затормозила» и выскочила из машины. Теперь Дана видела, что и кофточка, и юбочка на ней тоже розовые в цветочек.
Теперь Кейн не отводил взгляда от дочери. Он поставил бокал пива на скамью возле гриля и простер к малышке руки. Та сняла шляпку и протянула ему.
— Папа, в шляпе мне жарко! — объявила она.
Дана, привыкшая смотреть на детей взглядом профессионального педагога, заметила, что для трехлетнего ребенка Джессика очень умело строит фразу и четко выговаривает слова.
Кейн взял у дочери шляпу и наклонился, чтобы подхватить малышку на руки.
Теперь Дана смотрела уже не отрывая глаз. На девочку. Точнее — на непослушную массу черных, как вороново крыло, кудрей. Точь-в-точь как у нее! Когда Кейн прижал дочку к плечу, Дану охватило странное чувство дежавю: казалось, она смотрит на собственную детскую фотографию.
Сердце Даны разрывалось от боли и смятения.
Как эта девочка похожа на нее… Словно дочь…
Она могла бы быть моей дочерью!
Ей вспомнился рассказ Кейна о том, как он узнал ее на маскараде — не по волосам, а по груди. Такие волосы ему встречались у других женщин. Теперь Дана поняла, что означала эта фраза. Джессика — не ее дочь, а у Кейна волосы не вьются, значит, мать… Леонора… Леонора, к которой он бросился в минуту отчаяния… У этой Леоноры были густые черные кудри — совсем как у нее!
Дана ощутила тошноту.
— Джессика, я хочу тебя кое с кем познакомить, — услышала она далекий, словно из другого мира, голос Кейна.
Он двинулся в сторону Даны. Девчушка повернула голову и посмотрела на нее. Теперь Дана ясно видела в ее личике черты отца: те же темно-карие глаза, точеный прямой носик, резко очерченный рот — хотя у девочки, разумеется, линия губ выглядела мягче и женственнее. Дана знала, что должна поздороваться с Кейном, но не могла оторвать глаз от его дочери… от девочки с такими же, как у нее, волосами.
— Пойду-ка я поболтаю с гостями, — шепнула Джулия и испарилась, полагая, видимо, что ее дело сделано, а дальше все пойдет само собой.
Что ж, правильно поступила, подумала Дана. Ни к чему Джулии становиться свидетельницей обжигающего гнева Кейна.
Дана застыла статуей, не в силах выдавить из себя ни слова. Кейн остановился рядом с ней: малышка у него на руках уставилась на Дану с серьезным удивлением, трогательным на детском личике — должно быть, не понимала, почему незнакомая тетя уставилась на нее, словно на привидение.