Как в первый раз
Шрифт:
Глэдис наклонилась вперед и сжала кисть собеседницы своей исхудавшей рукой. Такой жест удивил Дану до глубины души: но еще сильнее изумило ее то, что на глазах пожилой дамы выступили слезы. Однако, когда Глэдис заговорила, голос ее звучал как всегда властно и непререкаемо: эта женщина умела добиваться поставленной цели.
— Дана, я знаю, что ты не хочешь жить со мной в одном доме. И не могу тебя в этом винить. — Костлявые пальцы больно сжали ее руку. — Хорошо, я уйду. Обещаю. У меня приличная пенсия: найду
— Глэдис, прошу вас… я вовсе не хочу выгонять вас из дому! Господи, да за кого вы меня принимаете?! — вскричала потрясенная Дана. — И потом, между нами еще ничего не решено…
— Вы с Кейном поженитесь. Я знаю, что так и будет. И ты не захочешь жить со мной под одной крышей.
— По-моему, это вы не хотите со мной жить! — отрезала Дана: горькие воспоминания о старой вражде на миг перебороли в ней стремление к миру.
— Как ты не понимаешь? — простонала Глэдис. — Я не хочу мешать вашей с Кейном новой жизни. Не хочу становиться у вас на пути. Видит Бог, за десять лет я хорошо усвоила урок — не лезть в дела, которые меня не касаются. Сделанного не воротишь, но теперь я хоть отчасти заглажу свою вину…
— Говорю вам, в этом нет необходимости! — уверяла Дана.
— Дай мне закончить! — велела Глэдис, и такая властность была в ее тоне, что Дана послушно умолкла. — Тогда, десять лет назад… мне казалось, что ты отнимаешь у меня сына. Я ревновала… с ума сходила от ревности… хотела тереть тебя с лица земли, чтобы Кейн навсегда стался со мной. Я все это помню — и ты не притворяйся, что забыла!
Она умолкла и бросила тревожный взгляд на дверь. Дана молчала, понимая, что Глэдис нужно выговориться.
— Я не хочу становиться яблоком раздора между тобой и Кейном, — продолжала Глэдис. — Все, о чем я прошу, — не рассказывай ему о том, что я сделала. Этого я не вынесу. Мне нужно… — мнимо спокойный голос ее задрожал от подавляемых слез, — нужно, чтобы он навещал меня в пансионе… хотя бы иногда… и Джессика…
— Миссис Уильямс, клянусь всем, что для меня свято, я ничего ему не скажу! — с чувством заверила Дана.
— Обещаешь?
— Обещаю. От меня он ничего не узнает.
Глэдис отпустила руку Даны и откинулась на спинку кресла, но в глазах оставалась тревога.
— У Кейна доброе сердце.
— Знаю.
— А Джессика… лучше девочки нет на свете!
— Верно.
— Ты сможешь быть с ними счастлива?
— Я уже счастлива с ними, миссис Уильямс.
Глэдис сложила руки на коленях и глубоко вздохнула. Она выглядела умиротворенной и в то же время измученной.
— Хорошо. Я ухожу и оставляю их на тебя. Будем считать, что так я искупаю свою вину.
Сделав глубокий вдох, Дана бросилась в бой.
— Миссис Уильямс, такое искупление никому не нужно. Вы снова рассорите нас, как и
На лице Глэдис отразилось изумление, словно такое ей и в голову не приходило.
— Когда-то, — продолжала Дана, — вы назвали меня «испорченной богатенькой дрянью, которая думает только о себе».
Глэдис укоризненно покачала головой, как бы говоря: «К чему ворошить прошлое — ведь я извинилась». Но Дана не собиралась отступать. На этот раз она не позволит матери Кейна все повернуть по-своему!
— Так вот, я и сейчас думаю о себе. Вы полагаете, Джессика скажет мне спасибо, если я лишу ее бабушки, которая заботилась о ней с рождения?
— У нее будешь ты, — возразила Глэдис.
— А Кейн? Что скажет он, если из-за меня вы уйдете в пансион?
Глэдис молча смотрела на нее, не зная, что ответить.
— Он решит, что я выжила вас из дому. Ваша жертва вызовет в нем чувство вины и посеет раздор между нами. Может быть, подсознательно вы этого и хотите, миссис Уильямс?
— Нет! — в неподдельном ужасе воскликнула Глэдис. — Клянусь, нет!
— Тогда попробуйте жить со мной, — настойчиво продолжала Дана. — Не смотрите на меня как на врага — постарайтесь узнать и понять меня, как я постараюсь понять вас. Бегство ничего не решает. Вот урок, который я усвоила за десять лет.
— Прости! Прости за то, что я сделала с тобой… с вами…
— Если вы действительно об этом сожалеете, — сказала Дана, не позволяя себе поддаваться жалости, — если хотите исправить содеянное вами зло, останьтесь и помогите нам. Чего вы добьетесь своим «благородным жестом»? Не лучше ли остаться и примириться со мной? Ради Кейна. Ради Джессики. Неужели я вам настолько отвратительна и вы не можете даже представить, что мы станем подругами?
— Подругами? Ты хочешь… дружбы? — Видимо, Глэдис ожидала чего угодно, но только не этого.
— Почему бы и нет? Ведь мы с вами любим одних и тех же людей? По-моему, для дружбы этого достаточно.
За дверью послышались голоса Кейна и Джессики.
— Подумайте об этом, миссис Уильямс, — торопливо проговорила Дана. — И, если вам и вправду дорого счастье сына, послушайтесь моего совета. Ради нас всех.
16
Едва Дана вернулась домой после того, как развезла всех детей, зазвонил телефон. Должно быть, намечается новый заказ. Ох как некстати!.. Дана собиралась наконец съездить в пункт проката и присмотреть платье для бала, на который они с Кейном пойдут в пятницу, но изо дня в день находились какие-то неотложные дела, пока вдруг не оказалось, что до бала осталось всего ничего, а идти по-прежнему не в чем.
Решив, что брать дополнительный заказ не стоит, Дана сняла трубку — и с облегчением услышала знакомый голос отца.