Как в старой сказке
Шрифт:
– Почему его раны такого цвета? – спросила она, осторожными движениями стирая с его кожи засохшую кровь. Ян на ее прикосновения никак не реагировал, казалось, впав в забытье.
– Я же уже говорил: магия, - ответил шаман, не без интереса наблюдая за девушкой.
В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием ругару. Взяв чистую тряпку, София пропитала ее мазью и принялась тщательно смазывать раны.
– Как вас зовут? – спросила она, пытаясь хоть как-то отвлечься. Беседа – не худший для этого способ.
– Если бы я только знал, -
– Как это? – нахмурилась девушка, когда мужчина успокоился.
– Знаешь, почему такие как я предпочитают не покидать Край Черных песков? Здесь мы меняемся, становимся слабее. Но наше имя… оно несет в себе определенную силу, благодаря которой можно вернуть утраченные способности, - шаман вздохнул, качая головой.
– Преследовавшие меня колдуны знали это и наложили заклятие, из-за которого я забыл его и никак не могу вспомнить.
– Тогда почему нельзя вернуться и узнать его? – девушка откинула в сторону грязную тряпку и взяла новую.
– Дорога туда мне закрыта, - развел руками шаман. Софии показалась, что в его огромных черных глазах мелькнула грусть.
– А как вы… с ним познакомились? – попыталась сменить тему девушка, кивнув в сторону Короля. Она уже закончила смазывать его раны и, отмыв руки в тазике с водой, устало облокотилась о кровать.
– Ян сначала приютил меня, а затем, - шаман криво ухмыльнулся, - посчитал слишком опасным и попытался избавиться.
София не знала, что на это ответить и потому неопределенно кивнула. Шаман тем временем один плавным движением поднялся на ноги и отряхнулся.
– Теперь остается только ждать. Если Король справится с инфекцией, то быстро вылечится. У ругару ускоренный метаболизм. Но все же… - он засунул руку в карман и вытащил темную склянку. – Каждые три часа давай ему по глотку этот напиток. И не забывай смазывать раны, мази должно хватить.
– А ты… то есть а вы куда? – встрепенулась девушка, резко выпрямившись. Решив, что остается одна, она ощутила внезапный приступ паники.
– У меня, к сожалению, есть неотложные дела, - сверкнул глазами шаман и, пресекая дальнейшие расспросы, вышел за дверь.
Эта ночь показалась Софии непрекращающимся кошмаром. После ухода шаман Ян то периодически просыпался, пытаясь подняться с кровати, то снова впадал в забытье. Девушка смазывала его раны и не забывала давать лечебную настойку, прислушиваясь к его неразборчивому бормотанию. Сказать, что ей было страшно, значит – ничего не сказать. Она никогда не ухаживала за ранеными и все время волнительно гадала, когда же он очнется. В том, что он сделает это – не было сомнений. По-другому просто нельзя было думать.
Но Королю, казалось, никак не желало становиться лучше.
Пытаясь отвлечься и прогнать назойливый сон, София села на пол возле кровати и принялась вспоминать известные ей песни. Но в голову, как назло, не лезло ничего, кроме одного куплета:
Только счастье б свое не спугнуть,
Не
Дорожу половиной лица,
Половиной лица дорожу…
Под утро в последний раз напоив ругару отваром, она почувствовала, как ее веки закрываются, и опустила голову на мягкую перину. Затем внезапно ощутила на своей руке чужую горячую ладонь, но подняться и посмотреть сил не осталось – девушка провалилась в сон.
***
Яркое солнце безжалостно пробивалось сквозь крохотное окно. Тихо застонав, он приоткрыл веки и уперся мутным взглядом в подернутый паутиной трещин потолок. В нос ударил зловонный запах лечебных трав.
Когда перед глазами немного прояснилось, мужчина предпринял попытку подняться, но тело пронзило резкой вспышкой боли. Сжав зубы, он медленно выдохнул и заставил себя встать. От резкой смены положения голова закружилось, но в целом… все было достаточно неплохо.
Чье-то тяжелое дыхание вывело его из задумчивости. Повернув голову, Ян опустил взгляд и обнаружил рядом со своей рукой знакомую светловолосую голову. На секунду в лучах утреннего солнца волосы девушки блеснули насыщенным темным, а затем, прежде чем он успел опомниться, вернули цвет. Моргнув, ругару протер глаза и несколько секунд неотрывно глядел на Софию. Никаких изменений не происходило, но едва ли именно это служило причиной его внимания.
Качнув головой, словно сбрасывая наваждение, он повернулся и опустил глаза вниз. Края ран почти затянулись, но ноющая боль продолжала сопровождать каждое его движение – пройдет время, прежде чем яд выветрится до конца. Представив, что случилось бы с Софией, не оттолкни он ее тогда, мужчина громко вздохнул и нахмурился.
Собравшись с силами, Ян поднялся на нетвердые ноги и неспешно огляделся. Комната оказалась незнакомой, с одной лишь кроватью, но, судя по всему, находилась в той же убогой таверне. Едва не споткнувшись о разбросанные на полу тряпки, ругару наклонился к девушке и, поморщившись, с трудом поднял на руки. Затем повернулся, собираясь уложить ее на кровать, как в грудь вонзились острые когти боли.
Мужчина повалился следом за Софией, в последний миг едва успев выставить руки, и застыл в нескольких сантиметрах от ее лица. На коже девушки красовалась глубокая царапина, обрамленная пятном из засохшей крови.
«Видимо, от моих когтей», - решил Ян, оторвав взгляд от ее щеки и неожиданно наткнувшись на губы. Что-то внутри словно щелкнуло, дыхание сперло. Мысли в бешеном ритме закрутились у виска.
Внезапно распахнувшаяся дверь заставила Короля подскочить и, скривившись, медленно выпрямиться. Шаман ввалился в комнату с широкой ухмылкой на лице, держа в руках его холщовую сумку.
– Где мы? – хрипло спросил Ян, сжимая кулаки.
– У меня в комнате, - беззаботно ответил шаман и, остановившись, прошелся по мужчине внимательным взглядом. – Не был уверен, что ты выкарабкаешься.