Как Ворон луну украл
Шрифт:
Дженна нагнулась к мистеру Фергюсону и погладила его по лбу. Тот немного успокоился, хотя показатели на мониторах сигналили, что дела совсем плохи. Кардиограмма зашкаливала.
— Благословите… — снова попросил Джон Фергюсон.
Дженна поцеловала его в лоб:
— Господь с вами.
Фергюсон тут же обмяк.
— Ливингстон, — тихо произнес он. — Ливингстон.
— Где его найти?
— В Клавоке.
— Где это?
Ответа она получить не успела: в палату вбежали врачи, санитары, интерны и сестры. Последней вошла
Дженна подошла к миссис Фергюсон.
— Простите, — сказала она.
— Умоляю, — полными слез глазами посмотрела на нее жена Фергюсона. — Оставьте нас.
Дженна вышла из палаты и сквозь витрину посмотрела, как персонал в зеленых пижамах и белых халатах борется за жизнь Джона Фергюсона. Они прямо-таки излучали доброту и любовь, однако есть в мире вещи, которых не остановишь.
По пути к лифту Дженна слышала, как пищит монитор кардиографа. Значит, мистер Фергюсон пока еще жив. Как бы Дженна хотела объяснить ситуацию его супруге, но это — пустое. Миссис Фергюсон не поймет. Не захочет понять, ведь она слишком занята спасением мужа. Ей сейчас не до призраков и параллельных миров.
Опечалившись, Дженна все же спросила себя: стоит ли грустить? Лишь потому, что человек отходит в мир иной? Прах, как говорится, к праху. Каждому отпущен свой срок на земле, и когда время заканчивается — ничего уже не поделаешь. Джон Фергюсон наверняка прожил долгую, счастливую жизнь; куда бы он ни отправился, завершив земной путь, там ему будет хорошо.
— Миссис Розен! — окликнули ее. Дженна обернулась: по коридору к ней спешила миссис Фергюсон. — Миссис Розен, муж просил кое-что передать вам.
Догнав Дженну, миссис Фергюсон взяла ее за руку.
— Джон отправил меня за вами, велел передать: ему жаль. Ему очень и очень жаль.
Застигнутая врасплох, Дженна не знала, что сказать.
— Это не его вина, — ответила она наконец. — Что случилось, то случилось. — Помолчав, она добавила: — Так и скажите ему.
— Обязательно, — тепло улыбнулась миссис Фергюсон.
Она вернулась в палату, а Дженна отправилась к лестнице. Ждать лифта времени не было.
Глава 31
Возвращаясь в дом Эдди, Дженна вспомнила, что сегодня — суббота. Она уехала из Сиэтла почти неделю назад. Прошла неделя, а кажется — всего день. В то же время было ощущение, что во Врангеле Дженна уже целый год. Странно. Теперь она в поисках шамана отправляется в место, еще более отдаленное от цивилизации, нежели Врангель. Зачем? Да просто Роберт постепенно исчезает из ее жизни, скоро от него останутся одни воспоминания. Бобби, напротив, возвращается как живой. Дженна решила доверять своим чувствам. Рано или поздно наступает момент, когда следует положиться на инстинкты.
Поднявшись на крылечко и заглянув через окно в дом, Дженна так и обомлела: Эдди на кухне накрывал
— А, вот ты и вернулась, — заметил Эдди и подвинул Дженне стул. — Присаживайся.
Затем он поспешил к плите и включил конфорку под сковородой. Поставил перед Дженной чашку кофе, после вылил на сковороду черпак жидкого теста.
— Оладьи, надеюсь, ты любишь? — спросил он.
Дженна слабо кивнула. Какой тут завтрак, ей нужно бежать! Она представила себе жизни — свою и Эдди — как два расписания. Ей сейчас пора на самолет, а Эдди летит другим рейсом. Куда он торопится, зачем столько еды наготовил? Поставив перед ней тарелку с оладьями, Эдди принес еще одну: с хрустящими ломтиками поджаренного бекона, на салфетке, темной от жира. Потом он снова вернулся к оладьям на плите.
— Ешь, пока не остыло. Я мигом.
Дженна нехотя надкусила оладью. Эдди сел напротив и принялся уплетать завтрак. Он весело — пожалуй, даже чересчур весело — болтал. Похоже, все заранее продумал: пообещал Дженне прогулку по пляжу, потом на лодке по реке Стикин. Рассказал о горячих источниках: они, мол, красивы, но комары там едят поедом. Посмеиваясь, Эдди пил кофе и ел оладьи. Дженна уже не могла смотреть на него. Ей сделалось дурно от страха.
Боялась она вовсе не Эдди, а себя саму. За ночь она переменилась, теперь у нее иные цели: еще вчера Дженна бежала от одного, сегодня стремится к другому. Изменился и ее взгляд на вещи. Дженна слушала Эдди, одновременно чувствуя в воздухе некую затхлость. Возможно, на кухне у Эдди всегда пахло именно так, просто Дженна только сейчас заметила неприятный душок? Словно под ковровым покрытием завелась плесень. Или кухню давным-давно не проветривали, и в ней скопилось слишком много углекислого газа.
Да и краска на стенах вроде как побурела от времени. Все на кухне имело желтоватый оттенок, как страницы старой газеты. Эдди будто поблек, истончился. Вполне может быть, что он — как и кухня — с самого начала был таким, просто Дженна смотрела на старый, привычный мир новым взглядом. Вещи казались ярче, блеск им придавал собственный энтузиазм Дженны. Там, где прочие видели грязь и копоть, она замечала только белизну и чистоту. Даже лампочки на кухне, которые совсем недавно испускали прозрачный свет, сегодня словно пожелтели.
Потускнела и жизнь Дженны.
— Ты, кстати, зачем в больницу ходила? — невзначай поинтересовался Эдди. Как бы между делом. Он боится, чувствует, что происходит что-то непонятное. Потому и приготовил такой изысканный завтрак. Пора ему прямо обо всем сказать.
— Я уезжаю.
Эдди замер с оладьей во рту и посмотрел на Дженну:
— Уезжаешь? Сейчас?
— Да.
— Почему?
Дженна пожала плечами:
— Мама всегда говорила: через три дня от объедков и гостей пора избавляться. Мое время вышло.