Как воспитать маму
Шрифт:
– Дим, садись. Только Фиму не придави.
Когда он сел, я начала задавать ему вопросы.
– Дим, ты будешь мне помогать или сниматься в клипе? – да, и поставила же я его перед выбором. Ему важно сняться в клипе, но так же важно помочь мне, потому что я – его единственная подруга. У него больше нет друзей, хотя он коммуникабельный.
– И то, и другое, - выбрал компромисс Дима.
– Хорошо. Я обойдусь без твоей помощи…
– Хорошо, я не буду сниматься. Лучше помогу тебе. Ты без меня чего-нибудь не того сделаешь, а мне потом ещё
– Дим, давай прогуляемся и всё обсудим.
– Пойдём.
Мы оказались в парке чудесным образом… ногами пришли… в наше время прийти на своих двух – это редкость. Я шла и удивлялась тому, что дети в двадцать первый век – век высоких технологий гуляют, а не лихорадочно жмут на компьютерные кнопки. Алёна, забудь про детей. У тебя своё дело. А Димка шёл и разговаривал с собой, потому что я его не слушала.
– Алёна. Алёнка, ты меня слушаешь? – всё-таки докричался до меня друг.
– Нет, блин. Конечно, слушаю. Дим, я хочу на «Чёртово колесо», - заныла я, как ребёнок, которому мама не хочет покупать шоколадку.
– Пойдём, - легко согласился Авдеев.
Мой одноклассник купил билеты. Когда я села и пристегнулась, меня хватил удар. Я изверг. Я побледнела ещё сильнее, чем была.
– Сметанка, что с тобой?
Да! Меня называют сметанкой, потому что я бледная. Меня загар не берёт. А такую кличку дал мне Димка, когда я с ним только познакомилась.
– Дим, назови меня тираном, - неожиданно для своего друга сказала я.
– Что случилось, тиран? – шутя, спросил Дима.
– Я Фиме забыла еду насыпать.
– Я насыпал, - тьфу… прям гора с плеч.
– Да? – радостно спросила я.
– Да, Алён.
Телефончик закричал. На экране высветилась надпись «Игорь».
– Алло, Игорь, - начала я разговор.
– Алён, что ты делаешь сегодня? – спросил неожиданно для меня Игорь.
– Я с Димкой гуляю. С чего такой вопрос?
– Хотел пригласить тебя на свидание.
– Извини. Я не пойду, - сказала я.
– А завтра? – с надеждой в голосе спросил парень.
– Я не пойду на свидание в течение трёх месяцев.
– Жаль.
– Без обид. Пока.
– Пока.
Отбой. Когда я посмотрела на Димку, он стал ещё бледнее, чем я была минуту назад. Ну, я так предполагаю. С чего бы это?
– Сметаний, что с тобой? – в шутку спросила я.
– Почему Сметаний? – удивился парень.
– Ты себя видел?
– Я чисто физически не мог себя увидеть. А что? Что со мной не так? – с ужасом спросил он.
– Ты бледный. Вампирчик. Люблю бледных парней.
Что я ему сейчас рассказываю? Он же мой друг. Ну, не подруга же.
– Ты серьёзно? – и вновь мой друг удивился.
– Ну да. А что? Что случилось?
– Ничего.
Всё остальное время он послушно молчал, а я тихо и мирно смотрела на город свысока. Потом закрыла глаза и вспомнила песню. У меня в ушах появилась музыка, и громко полились слова.
На большом воздушном шаре
Мандаринового
Мы с тобой проводим это лето.
Будь готов, летать мы будем очень долго.
Миллионы песен с высоты споём.
Мы с тобой закрасим небо в ярко-синий,
Чтобы выделяться выгодно на нём.
На большом воздушном шаре
Мандаринового цвета
Мы с тобой проводим это лето.
Я так и не поняла, почему песня началась со второго куплета. Зачем заморачиваться? Наверное, обрезали песню. Но, зачем? Первый куплет – самый красивый. О чем я думаю? Как песня может быть красивой? Да, легко и запросто. Пока я размышляла о своих дебильных мыслях, нечего дельного не надумала, и колесо обозрения остановилось. Оно остановилось так удачно, что мы оказались наверху. Ха, оно по ходу сломалось. Нет. Его никто не чинит, значит, оно в порядке. Все уходят, одни мы не можем уйти. Сколько мы не кричали, нас не услышали. Впервые побывала на «Чёртовой колесе», и «на» тебе. Ночуй на качели. Народ, вы не офигели?
– Дим, сколько времени? – спросила я спустя несколько часов после того, как нас оставили с ночёвкой на колесе.
– Много. Час ночи.
– Едрить-колотить, - проругалась я.
– Не ругайся. Я не люблю, когда ты злишься.
– Сделай так, чтобы я не злилась, - так наехала я на него, будто это он виноват, что мы тут торчим.
Похолодало. Мне так и хотелось отматюкать всех и вся. За что мне такое наказание? Я начала дрожать. Я даже не поняла, это я от холода дрожу или от нервов и злости.
– Алён, иди ко мне.
Я расстегнула ремни, села на колени Димы и прижалась к его груди. Сердце с бешеной скоростью отбивало ритмы, и мне стало горячо. Каким-то странным стал Димка в последнее время. Его глаза смотрели в одну точку, на мой дом.
– Дим… Дим… Дим…
Я дотронулась своей ладонью до его щеки. Он вздрогнул, но не смотрел на меня ещё несколько секунд. А когда перевёл взгляд на меня, он был таким, словно его хозяин не ожидал меня тут увидеть. Да я тоже не ожидала, что придётся торчать на колесе обозрения ночью… да ещё и на руках лучшего друга.
– Дим, что с тобой?
– Ничего.
(Дима)
Когда колесо остановилось, я обрадовался, что проведу ночь с Алёнкой. Люблю я её. Она очень похожа на мою маму. В ней не просто изюминка… Алёнка – ходячий кекс с изюмом. Я люблю её и хочу быть с ней всю жизнь.
Я увидел, что моя девочка замёрзла, и решил её согреть.
– Алён, иди ко мне, - позвал я её к себе.
Она расстегнула ремни, села на мои колени и прижалась к груди. Моё сердце с бешеной скоростью отбивало ритмы. Я смотрел в одну точку. Волей-неволей я выбрал за эту точку её дом.