Как воспитать ниндзю
Шрифт:
– Не надо волноваться, – ласково погладил его по голове, как ребенка, китаец, вытирая платочком слюну с его щеки. – Все будет хоросо! Может вас отнести в туалет?
Лицо старика стало розовым.
– Ах, как я не понял, цто вы это не можете! – всплеснул руками китаец. – Лу же говорила! Ну ницего, мы отнесем сейчас вас в комнату и сделаем вам клизму...
Укутанная с ног до головы в покрывало, чтобы было теплее, голова начала яростно ругаться, постоянно выплевывая все, что в нее засовывали и извергая
Даже белая от чего-то Мари стала смеяться и рухнула на пол как подкошенная... Я была рада, что ей полегчало, и помахала ей рукой... Наверное, ей в первый раз дали наркотик, а он в первый раз всегда так действует... А мне не дали, раз мне пятнадцать... – с обидой подумала я. И впрямь, на этих придворных гримасы старика действовали стократно сильнее, чем на меня.
– Вперед мои славные воины! Смелей!! – выпучив глаза, хрипло сумасшедше вопил он. – На штурм!!! Разбейте этих подлых филистимлян!!!! – сипло и свирепо свистел он, пытаясь привстать. – Не покиньте вашего отца в беде! На штурм! На штурм добрые христиане!!!
Даже я не выдержала и засмеялась. А потом огорчилась. Я поняла, что старика случайно прямо на балу разбил припадок безумия, и он только казался нормальным, будучи слабоумным. То-то так кричит! Джо несильно бил его кулаком по макушке, пытаясь привести его в сознание, а китаец ласково уговаривал. Я поняла, почему окружающие так странно себя вели с ним, и почему он так горевал из-за своей скамеечки. Понятно, что меня даже не хотели ему представлять. Очевидно, это был местный шут и дворовой безумец.
Я с состраданием поглядела на него.
– Джо, унесите его в комнату, – сострадательно сказала я и с укором обратилась к окружающим. – Почему же вы не сказали мне, что это старый сумасшедший, и что он безумен? – укоризненно сказала я. – То-то вы так смеялись над ним? Хотели и надо мной посмеяться, столкнув с местным шутом? Но ведь он же больной старый человек, как вам не стыдно!! – гневно сказала я, сурово глядя на всех. – Как не стыдно использовать старого сумасшедшего в качества шута?!? – я чуть не плакала.
С Джекки творилось что-то невероятное. Он лежал на полу и тыкал пальцем в сторону бедного безумца, вернее пытался это сделать. Но не мог, задыхаясь от безумных спазмов жестокого хохота, лишь изредка вытирая залитое слезами лицо.
– Па..., па... – дергая рукой в направлении старика, что-то неразборчиво шепелявил он, глядя, как китаец лупит разбушевавшегося безумца по голове.
Но выговорить силы у него не было.
Набежавшие лакеи, охрана и мажордом, смотрели во все глаза на извивавшегося безумца и смеющуюся меня раскрыв рты, а мажордом заложил в свой рот палец. И нелепо хихикал, как настоящий дурачок.
И тут приподнявшийся с пола Джекки, наконец, смог внятно выговорить слово:
– Пап'a, –
– Что тут происходит?! – заорал, ворвавшись в зал и увидев сумасшедшего, секретарь короля. Я знала его, это был граф Рихтер.
Он яростно подбежал ко мне.
– Кто вы, черт возьми?!? – заорал он мне в лицо. – И что вы здесь делаете??
Я растеряно съежилась, ничего не понимая. Что я такого сделала, что они накинулись на меня за мою доброту?
Он ошалело смотрел на меня.
Я виновато глядела на дядю Рихтера.
Он внимательно вглядывался мне в лицо.
– Лу? – наконец, ошалело выдохнул он. – Что ты тут делаешь?
– Но дядя, я приехала, я приехала на свой первый бал, – растеряно сказала я. – И сейчас мы веселимся, а скоро будем танцевать...
Мари нервно хихикнула.
– Убью своего секретаря, – сказал дядя Рихтер. – Ведь я ему приказал в обязательном порядке предупредить меня, когда тебе будет семнадцать и будет твой первый бал... Вы танцуете?
– Конечно! – сказала я, протянув любимому дяде руки. – А почему молчит оркестр? – с любопытством спросила я.
Тут дядя обернулся и опять наткнулся на сумасшедшего, который не давал себя унести моим китайцам, отчаянно извиваясь. Те уже закутали его и пытались заткнуть ему в рот кляп. Зал заворожено наблюдал за этим, катаясь от хохота.
– Пап'a, – снова внятно выговорил принц, с неодобрением разглядывая положившего мне на плечи руки Рихтера.
Тот где-то минуту напряженно разглядывал мычавшего ему что-то сумасшедшего, по растрепанному красному лицу которого катились слезы.
– Ты знаешь дядя, – жаловалась ему я в спину. – Они так жестоко подшутили надо мной, подсунув мне какого-то сумасшедшего и целый час хохоча надо мной. Откуда ж я знала, что он безумец! Он только молчал, когда мне его представили, а я и не поняла... А потом начал безумствовать! Кто это? – нетерпеливо дернула я его, ибо он о чем-то напряженно рассуждал.
– А, это! – наконец повернулся ко мне граф, что-то себе наконец решив.
– Он! – я топнула ногой.
– Старый дурачок... – успокаивающе сказал он равнодушно, наконец, повернувшись ко мне. Старый дурачок буквально заметался в руках у моих сильных воинов. – Я и не знал, что его сегодня притащили в замок. И кому могло прийти в голову притащить сумасшедшего и так жестоко подшутить над вами обоими? – он ласково обнял меня. – Пойдем танцевать?
Он как-то странно властно взглянул на мажордома.