Как воспитать ниндзю

Тимуриды Люда и Игорь

Поскольку дверца уже явно закрылась, его посадили в комнате у костра.

– С нами навечно, – хихикнула я. – Случайная жертва...

– Во всяком положении есть свои преимущества, – поблескивая на меня глазами, хорошо улыбнулся Рихтер.

– Хочешь... – предложила шашлык ему мама.

– ...продегустировать... – продолжила, хихикнув, я. – Не отравлено ли...

Рука Рихтера замерла у рта.

– И вечно эти девчонки испортят весь аппетит человеку, – недовольно сказал папа. –

А так бы он даже не знал, что ест...

Рука несчастного дрогнула, и он чуть не выронил шашлык.

– Ч-что это?

– Не волнуйтесь, всего лишь лев... – жалостливо сказала мама, смотря на него.

– А чего вы так жалостливо смотрите на меня?

– Хоть она уверена, что никто шашлык не отравил, но все же боится есть это первой... – хихикая, популярно пояснила я, – А есть все-таки хочется, два дня не ели! А ты бы поел, она бы поглядела, и, может быть, и решилась...

Я еле успела уклониться от удара тряпки мамы.

– Ну, смелей... – подбодрила, хохоча, Рихтера я. – Ты не первый кролик, который умирал от яда...

– А почему Лу это не ест? – подозрительно спросил тот.

– Лу вообще мяса не ест, кроме рыбьей икры и яиц... И к тому же она нажралась сладостей вчера так, что ей наверняка до сих пор дурно... – мама неодобрительно посмотрела на меня.

Я посмотрела на свой живот.

И хихикнула.

– Он уже маленький!

– Кто!? – подозрительно спросил Рихтер, подозрительно дернувшись и глядя на мой живот.

Мари подавилась от смеха.

– Там что, кто-то есть? – подозрительным тоном спросил Рихтер.

Даже мама не могла привести их к порядку.

– Он уже вылез... – тихо сказала я.

– Кто? – прошептал Рихтер.

– Обед, – еле слышно пролепетала я.

Сестра просто умирала, а китайцы ржали, как лошади.

– Ой, Рихтер, если вы намереваетесь опять устроить тут представление, как при Воорготе... – сердито сказала мама.

– Но там еще ничего нет?!? – глядя на мой животик, истерически воскликнул тот.

Мама не выдержала. Он ее достал.

– Сэр, вы идиот! – завопила яростно она. – Просто Лу вчера одна слопала обед на десять персон, предназначенный, как я уже выяснила, для скромного интимного ужина короля и королевы, о котором они уже забыли! Из самых лучших сортов сыра, вина, икры, закусок, фруктов, сладостей, тортов и дорогих деликатесов из личных запасов короля и блюд, приготовленных лучшим поваром! И живот у нее был как у аллигатора – в два раза больше ее!

– Ну, насчет вина, это уже клевета... – громко икнул Логан. – Вино выпили китайцы... Это самое дорогое, ик, анжуйское, самое вкусное...

– Логан, где вы уже... – строго начала говорить мама. – Так, а где шашлыки!?!! – спохватилась она.

– Ик!

Мы

с Мари хохотали во все горло, глядя на жирные пальцы солдат.

– Вы сами просили продегустировать... Ик! – медленно проговорил тот, с сожалением глядя на пустые палочки. – Заявляю: очень вкусно!

Мама, не долго думая, вырвала у Рихтера то, что осталось.

– Простите, они действительно могут быть отравлены, – яростно пожирая шашлыки, быстро пробормотала она. – Я не могу вам этого позволить! Я обязана заботиться о гостях, иначе это неприлично!

Мы с Мари умирали от смеху.

– Так, девочки, вы бы хоть винтовки в руках подержали, пока я ем... – неодобрительно сказала мама.

Мы обе только укнули от хохота, не в силах даже кивнуть, и согласно размазывая слезы.

Джо снимал одного бандита за другим, стоя на входе в дворик, и я поспешила на помощь.

– Джо, ты уверен, что это не солдаты? – спросила я.

– Солдаты не вскинут ружье на честного индейца! – надменно заявил индеец, недовольный тем, что я усомнилась в его любви к белым.

Со стены слетел еще один.

– А это уже солдат, – довольно заявил Джо, рассмотрев убитого бандитами. – Они наконец-то пришли на помощь...

– И ведут перестрелку с отступающими из щелей бандитами... – буркнула я, придя им на помощь, и снимая всех бандитов. Мари быстро стреляла рядом.

Мы постреляли, постреляли, и там больше никого не осталось.

Потом из-за угла осторожно высунулся белый флаг. И стал интенсивно махаться туда-сюда.

Потом вылез офицер, и, молитвенно сложив ручки на груди, заорал изо всех сил, что “они пришли”.

– Чего он ручки так держит? – подозрительно спросил индеец.

– Он думает, что он ангел, – буркнула я.

– Он демонстрирует отсутствие враждебных намерений! – громко заявила подошедшая сзади мама, недовольная нашим издевательством.

– Он маленький и хороший... – сообразила я.

– В рай с молитвой, – сладко сказала Мари.

Подошедший капитан узнал своего и помахал ему рукой. Только тогда тот убрал ручки от груди, облегченно вытирая пот.

– Капитан, – крикнул он, – скажи вурдалакам, что мы свои...

– Тоже мне родственнички, – буркнул индеец, стоявший в полной боевой раскраске. А это, знаете, зрелище не для слабонервных – она бледновата, цвета как у мертвеца... Мама тоже сперва шарахалась когда-то, пока не привыкла... – Братья койоты...

– Успокойся, Джо, вовсе они не койоты! – скомандовала мама. – А очень даже хорошенькие!

– Я не вижу среди них скво, потому они вовсе не хорошенькие, – буркнул индеец. – Одеты не по-мужски в какие-то штаны, и даже не накрашены, как настоящий мужчина...