Как воспитать ниндзю

Тимуриды Люда и Игорь

 От двери кто-то захихикал. Я рассмотрела снова всунувшуюся вихрастую голову.

– Мир, дружба народам, Китай, – поспешно сказал Джекки, углядев китайца, и подняв две сложенные руки, помахав ими ему. – Как насчет того, чтобы пойти танцевать? – быстро обратился он к нам.

Я ойкнула.

– Что-то все попытки плохо кончались, – застонав, проворчала Мари.

– На этот раз я выставил охрану, – успокаивающе сказал Джекки. – Враги не пройдут! Логан к тому же не может идти. У него, сказали, нет в замке запасной одежды...

Мари

облегченно вздохнула.

– Теперь бы еще тебя куда-то засунуть, – сказала она. – И все будет класс.

Принц, кажется, обиделся.

– А мама? – спросила я.

– Она танцует...

– О? – сказала Мари.

– Слушай, а что про нас говорят? – вздохнула я, приподнимаясь. – Нас еще где-нибудь будут принимать?

– Ходят слухи, что от вашей красоты мужчины дуреют... Граф Кентеберийский упал в обморок... Граф Вернуэльский тронулся от вашего вида и танцевал голый, предлагая вам графство, руку и сердце, пока его не скрутили санитары... Уже было две кровавые дуэли...

– Логан убил моего Юникса? – вскочила я.

– Не волнуйся, это только слухи, – успокоил принц от двери.

– Но он действительно танцевал голый, – хихикнула Мари.

– Мари, прекрати, – устало простонала я. – Я не могу больше смеяться, это уже просто больно и не радостно!

– Так, Джекки, слиняй, – совершенно непочтительно строго обратилась к его высочеству Мари. – Мы будем приводить себя в порядок.

– Слышал бы тебя кто-нибудь из твоих поклонников, упал бы в обморок, – прохихикал Джекки, делая вид, что падает, но дверь аккуратно закрыл. – Только не сидите тут час, как это делают дамы...

– Идзи, идзи, – сказал китаец, толкнув его в спину.

– Когда женюсь, первым делом вышлю абсолютно всех китайцев из страны, – чувствуя себя в защите за дверью, обозлено крикнул Джекки, удаляясь.

– Поцему китайцев? – удивился тот.

– Видишь ли, на большое торжество всех воров выпускают из тюрьмы, – смутилась Мари. – Всякое доброе дело хорошо... Или дать свободу разноцветным птичкам, выпустив их из клетки, чтоб летели до самого своего дома...

– Ага... Всех цветных домой... Доблое дело, – уловил наконец связь китаец. – Дать, цтоб летели до самого Китая. – И добавил. – Не бывать ему твоим музем.

– Пожалуйста, заткнитесь все, – попросила я их. – И куда исчезла та радость, с которой я ехала на свой первый бал? – печально спросила я. – Аж плакать хочется...

– Догнать его? И дать ему за все в мире? – предложил китаец. – Я могу догнать и дать ему?

– Догоним и всыплем за то, что госпожа злая, – согласился индеец.

– У него такой красивый скальп, у тебя, смотри, таких нет, – просто так сказал ему китаец.

Пока они так легкомысленно болтали, мы с Мари приводили себя в порядок.

Пришлось подождать, пока лицо примет нормальный цвет, умыться, причесать заново волосы, вычистить и привести в порядок платья, навести макияж, выпить чашечку меду... В общем, столько дел.

–

Когда мама говорит, что ей надо привести себя в порядок, это значит целый час, но я-то думал, что вы втрое моложе, – рассерженно сказала голова Джекки, всунувшись в дверь.

Мари удивленно подняла на него глаза. Она снова была красавицей. У Джекки захватило дух. Он пялился на меня.

– Что вы пьете? – с интересом спросил он.

– Мед, – хладнокровно ответил китаец. Он всегда носил с собой фляжку на поясе, поскольку это лучше всего бодрило в тяжелом бою, когда лишь мгновение чтобы перекусить.

– Что!?! – лицо у Джекки вытянулось.

– Мед, – недоуменно подтвердил китаец. – Лу всегда его пьет, когда устает. А сегодня она будет одна, будет целая ночь и оцень много мужчин, и ей надо быть оцень бодрой...

– Да вы понимаете, что вы делаете!? – ворвалась как метеор, бабушка, очевидно стоявшая за спиной Джекки, выхватив из наших рук чашечки с медом. Она разом выдула их и всю флягу. И облизала губы. – Вы что, обе, сошли с ума?

– Но я всегда подкреплялась медом, когда приходилось скакать всю ночь до утра, – недоуменно сказала я.

Я думала, бабушку снова хватит удар. Она минуты три изучала мое детское невинное лицо, пока разъяренно не выпалила:

– Хватит!

– А в чем дело? – рассержено спросила Мари. – Мы голодны...

– О Боже... – сказала бабушка и опустилась на стул. – Вы хоть знаете, как мед действует?!

– Как возбуждающее, – удивленно ответили мы, – и можно снова шалить, драться или бросаться навстречу врагу с новыми силами... Ты буквально набрасываешься...

– Угу, – отвлеченно ответила бабушка, видимо вспомнив разговоры, которые шли о нас. – Идемте-ка быстрей, и больше никакого меда... Обещаете?

Мы непонимающе уставились на нее, разъяренные до безобразия.

– Что происходит?! – требовательно спросила я. – В чем нас на этот раз подозревают!?!

Тут уже смутилась бабушка.

– Ну, понимаете... – растеряно сказала она. – Если женщина выпьет меда, она будет накидываться на мужчин...

– Драться? – недоуменно подняла я брови. – Вы считаете, что мы устроим драку?

Джекки хихикнул.

– Нет, – сказала с трудом бабушка. – Просто от меда женщины... ну это... ну... мужчин это самое...

Я увидела, что Мари делает мне большие глаза, предупреждая меня, и поняла.

– Извращенцы какие-то, – протянула я, никак не в силах представить, что это нужно делать с медом, чтоб было это самое. Ничего в голову не пришло... Кроме того, что я вспомнила, как кто-то говорил, что он хочет меня облизать... Может женщины мажут себя медом, чтобы мужчины облизывают? Ничего, – подумала я, – обязательно все потом выясню у Мари, что же эти извращенцы делают с таким чудесным продуктом... Но сейчас, чтоб меня не приняли за совсем невинную дурочку, удовлетворенно кивнула. Мол, я не буду делать это самое, успокойтесь...