Как воспитать ниндзю
Шрифт:
– Ты раньше часто целовалась? – подозрительно ласково спросила Мари.
– Тысячи раз, – попробовала слукавить я, уклонившись, не желая признаваться. – И ты, и мама меня целовали!
Кому охота выглядеть невинной идиоткой!
Но Мари только подозрительно улыбнулась.
– Ну, раз ты такая опытная, что с того, что родители узнают про тысячу первый раз? – лукаво спросила она. И легкомысленно добавила. – Лу, у этого мерзавца плохая слава... И все в зале подумали, что ты его любовница, раз ты ему это позволила... Тебя здесь долго не было... Ты не представляешь, какой это скандал... Теперь
Я ахнула и крепко сжала зубы. Поняв, в какое дурное положение я попала, и чего они так хихикали и так смотрели на меня. Я вся сжалась от потрясения и неприятного чувства. И так мало мне сегодня неудач, так еще и эта бестактность, и промах навалились именно на меня. Стало так плохо... И это чувство было таким тянущим... Ну почему я?!? – чуть не закричала я. Ко всем неудачам переполнить чашу своих горестей и нарваться на мерзавца, незаметно для меня сделавшего меня посмешищем, и, наверное, там смеющегося надо мной – это было слишком. Неудачи сыпались как из мешка, и было тягостно, обидно, ужасно... Я не знала, как я выйду и буду смотреть людям в глаза... Мне было тошно... Но я крепко сжала зубы, чтобы ни капельки не показать наружи своей слабости, ни то, как мне плохо...
– Ничего, – широко улыбаясь, через силу сказала я, чтоб Мари не догадалась, как мне плохо и как я переживаю свой промах. – Мы еще повоюем... Я и не в такие положения попадала... Видит Бог, я буду веселиться, и будь что будет, – я гордо подняла голову... Будто ничего не случилось...
Мари внимательно оглядела меня в этом платье. Снятом со служанки.
– Тебе надо переодеться, – вдруг сказала она. – Ручаюсь, тебя никто не узнает, если ты снимешь это дерьмо...
Она оживилась.
– А если кто-то и узнает, пусть попробует доказать, что это была ты... Если прошлое платье было в четыре миллиона долларов... Ты такой половой тряпки просто одеть не могла, это нонсенс, ты всегда одеваешься элегантно... Мало ли заплаканных тут служанок... – она внимательно осмотрела меня и скомандовала командирским безапелляционным тоном: – Ты должна веселиться!!!
Как гвозди в меня забила. Какое уж тут веселье, когда тебя называют «пони», а потом еще и думают черт знают что!
Но пришлось согласиться.
Я быстро переоделась в тонкое изысканное кимоно, которое по украшению и по виду стоило куда больше большинства женских платьев здесь... Самых роскошных женских платьев... Мари еще заставила китайцев сгонять в карету за теми украшениями, что нам кидали сверху, когда мы приехали, и, достав откуда-то иголки с ниткой, быстро подшила мне жемчуга прямо на одежду. Я не вмешивалась – она тоже была талантливый дизайнер... И осталась довольна – скромное кимоно было на самом деле верхом богатства и красоты... Это мало того, что сами ткани с золотом, тонкие и прозрачные, вышитые мелким жемчугом с драконами, и до этого стоили целое состояние. Пуговицы она ловко заменила драгоценными камнями, но так, чтоб сразу это не бросалось в глаза... Вообще, оно было очень скромным и естественным, без наглой роскоши, просто приятное в своей тонкой и не вызывающей красоте... Без этого
– Все равно ты в нем похожа на мальчишку, – вздохнула Мари, приторачивая громадные алмазы, вынутые из драгоценностей гостей к моим тапочкам в качестве застежек...
– Ты поотрывала мне мои застежки! – обвиняюще сказала я.
– Успокойся, – хладнокровно сказала она, перекусывая нитку, а китайцы ей помогали. – Они не должны бросаться в глаза... А дома пришьешь свои сапфировые застежки...
Я покачала головой.
– Я просто сделала из твоего повседневного кимоно маскарадный наряд... – довольно объяснила мне она, осматривая меня. – Ты с этими драконами, еще и в полумаске, выглядишь чудесно... как юный мальчишка...
– Принц, – холодно сказал китаец.
– А кого там обидели, меня совершенно не касается, – выплюнула нитку Мари. – Обычно именно от тебя их и защищают, и пусть попробуют доказать противное, я только посмеюсь...
– Да уж, весело! – сквозь зубы буркнула я.
– Стой и не обижайся, я все-таки старшая сестра, – строго приказала мне Мари.
Китаец сзади расплел мою боевую косу, и теперь аккуратно с индейцем на пару заплетали в нее жемчуг и мелкие драгоценности, как делали это тысячи раз с самого детства, когда я была маленькой. – Вот теперь ты настоящая китайская принцесса, – довольно сказал он. – А то выглядела, как черт знает что...
Он отодвинул Мари и начал добавлять в мою одежду мелкие и незаметные ей китайские штрихи – какой, по его мнению, должна быть настоящая принцесса, которой я и была...
Я вздохнула.
– Если вам охота, чтоб я выглядела как китайская кукла, то придется согласиться...
– У тебя нет выбора, – хихикнула Мари. – Ты должна просто быть принцессой... Такой себе изысканной фарфоровой куклой... – добавила она. – После всего, что сегодня случилось... – она осторожно подкрасила мое лицо.
Я поглядела в зеркало – из моего лица Мари действительно делала изысканную белую фарфоровую куклу.
– Если женщину загримировать, ее не один козел не узнает, – довольно сказала Мари, осматривая произведение рук своих.
– Я не коза, чтоб меня козел...
– Я имела в виду мужчин... – холодно отрезала Мари.
– О Господи, я тоже... – устало вздохнула я.
Мы обе переглянулись и звонко вовсю расхохотались, начав смеяться как зарезанные...
Мари посчитала, что мне надо пойти и находиться в зале, затерявшись там, а на вопросы – что я делаю? – удивленно отвечать – танцую уже два часа! Вы что, меня тут не видели?
– И что они должны ответить? – меланхолично спросила я.
– Конечно, что не видели, глупая, – строго ответила Мари, – здесь же две тысячи человек!
– Угу... А если они не поверят?
– Будь фарфоровой куколкой, которой на все наплевать... Истинной англичанкой, – надменной, холодной, приличной – поглядев на тебя, они даже не смогут подумать иное... Им будет стыдно, – уговаривала меня Мари...
– А мне не будет стыдно врать? – застенчиво спросила я.
– Конечно, будет, – застенчиво ответила Мари. – Врать плохо... Но ты привыкнешь...