Как воспитать ниндзю
Шрифт:
– Я же говорила, что он Мари не выносит! – довольно сказала я. – Отстреливается!
Дальше было плохо. Ибо сестра все же вернулась. Живой. А говорить сестре правду о кавалерах дорого обходится для жизни!
– Во-первых, мы уезжаем отсюда... – сказала я. – Я видела за вашим министром хвост, – в этой местности увидеть дважды одного и того же человека слишком много, хоть он и переоделся. А во-вторых, только что прибыл странный экипаж вон к тому леску, и хоть убей меня, если это не бретеры...
Мари хмыкнула.
– Я, конечно, могла подумать, что они на пикник, если б это был не наш лесок...
Индеец переглянулся с китайцем, и они уставились на меня, ожидая указаний или каких-то моих планов на всякий случай, если просто пойти и вырезать их покажется мне слишком простым.
– Мы внутри дома, вы снаружи... – сказала я, вздохнув и коснувшись ноги. Чтоб они поняли почему. Я сделала рукой полукруг, мол, пусть зайдут в спину и вырежут, пока мы будем стрелять из окон. Для сливавшихся с местностью двоих убийц это было гораздо лучше, чем мелькать из окон. И риска никакого для двоих – все внимание сюда.
Они исчезли еще до того, как направившийся к двери отец захлопнул ее и закрыл на засовы.
Мари и мама деловито заряжали ружья, кидая их мне. Я тоскливо водила дулом по цветному стеклу.
Если б не нога, я б сама пошла вырезала их, а так тут придется работать мишенью. Я подозревала, что они не будут атаковать, а, рассредоточившись кругом, расстреляют нас, когда мы выйдем из дома или на веранду. Здесь мы были при атаке в выигрыше, а при убийстве в проигрыше, ибо одно дело стрелять в дом, стоящий на виду, а другое дело стрелять в густой лес, где за кустами сам король мог спрятаться.
Я все-таки вычленила четверых – они перли как лоси. Но мама и папа никак не могли их увидеть и понять, что они там есть, а Мари ухватила лишь одного. А я сама боялась стрелять, чтобы случаем не сбить своих китайцев. Они вполне могли плавать в тех же водах, а зачем девушке мертвые китайцы?
Указав родителям и сестре места, и, выложив возле себя еще четыре ружья, я просто подняла свою шляпку на палочке в окошко.
Проревело двадцать семь выстрелов!
– Черт!!! – выругалась я. Почти одновременно в ответ им проревело четыре наших, потом опять четыре, потом опять. Три залпа щелкнули почти мгновенно. Но никому даже в голову не пришло, что их там столько! Ведь я видела одну карету!
Все мои теперь били на засеченные вспышки – слава Богу, хоть это все умели, засекая одним взглядом места с абсолютной точностью и потом стреляя по памяти, как по карте. Этому учил меня японец, а я своих – как в упражнениях наблюдательности ты засекаешь места вспышек как на картине, а потом стреляешь в то место, ибо вся карта вспышек у тебя в голове с точной привязкой к местности. Это элементарно позволяло сражаться с большой командой.
Родителям повезло больше – только Мари положила возле себя десяток заряженных и пристрелянных ружей и теперь просто быстро стреляла навскидку прямо по вспышке из-за тюлей, беря одно ружье за другим. Я с завистью смотрела – она делала это качественно.
Мы еще раз перезарядили все ружья.
Тюль в моей комнате представляла одну большую сплошную дырку. Как и стена напротив. Хозяйка же комнаты была очень недовольна собой и поклялась заняться собой на досуге – еще бы, вместо двадцати семи обнаружить лишь четырех убийц – меня аж дрожь взяла, что могло случиться. Шпион фиговый, старею!
Я содрала с кровати полог и накинула сверху вместо тюли на штыри карниза.
Они стали стрелять сюда одновременно с
Нам повезло, что вся семейка не просто отличные стрелки. Я люблю их, но я иногда им завидую. Боевого стрелка делает не только умение стрелять. Но и умение зарядить ружье, поднять ружье с полу, мгновенно выстрелить. Многие видели, что удар мастера боксера часто почти невидим противнику. Но мало кто понимает, что почти до невидимости, мгновенности, можно натренировать все действия, начиная от взятия ружья в руку. Тут все стреляли автоматически – то есть прицеливание уже было навыком и даже не занимало рассудок, как ходьба. Мы его даже не замечали и не видели мушки, а просто вскидывали ружье на вражеские вспышки, отмечая на внутренней карте местности в воображении их все. И стреляя практически вслепую из любой точки и прямо на слух. Нам не нужно было их видеть, если была привязка к местности.
К тому же любой из нас мог стрелять из любого положения – такой метод часто применяют охотники, которым приходится сидеть в укрытиях и сложных местах, и которые не могут правильно прицелиться, вскинув ружье к глазу просто из-за местности. Или из-за невозможности делать резкие движения. Или из-за того, что ты не знаешь, откуда появится зверь, и не можешь шевельнуться, не выдав себя. Используются опорные вспомогательные точки. Это часто поражает – человек вроде не целится в цель, а попадает. Это требует большого мастерства. Такое часто демонстрируют стрелки в цирке – ты вроде и не целишься в ту точку, а точно поражаешь цель [метод вспомогательных точек есть реальный снайперский и охотничий метод]. Для этого ты используешь вспомогательные точки и...
Я бешено люблю свою семью, но иногда я совершенно ненавижу то итальянское количество шума, с которым они решают свои конфликты – слишком много грохота, дыма, стрельбы.
Я стреляю из любого положения ружья – с земли, с пояса, со стороны, с закрытых карманов... Со стороны кажется, что ружье вообще не было направлено на человека или цель, даже удивляются. Это позволяет часто поражать врага, когда он не ждет, и спасает жизнь – он же видит, как ему иногда кажется, что оружие не направлено на него. А ждать, пока я вскину к плечу – так это бессмысленно, он уже мертвый.
У Мари выстрелы из шести ружей из-за ее реакции и скорости сливались почти в сплошной треск, а потом она отпрыгивала, и никто просто не успевал ее подстрелить. Навык и скорость – великая вещь! Денег на обучение никто не жалел – она выстрелила миллионы раз на полигонах и охоте, пока я с отцом дело делала, ибо ей было скучно одной, потому абсолютно любое ружье у нее в руках прыгало ей в руки и мгновенно стреляло само. Из любого положения. Она как бы даже не целились. Даже не подымаясь к плечам, но точно в цель. Да и практика была хорошая, когда она оказывалась с папой.
Я тоже стреляла с детства и очень быстро, да и реакция у меня быстрее, глаз острее, наблюдательность сильнее, оружие просто чувствовала, но сестре Мари, право дело, даже завидовала. Она стреляла из любого положения, любой точки, абсолютно не глядя, спиной, ружьем назад, в бок, в сторону; из абсолютно любого скорченного положения, даже вверх головой и совершенно не целясь. И ложила пулю за пулей в колодец, перерубала пулей поставленную на бок игральную карту. Из шести подброшенных вверх монет сбивала все шесть – шестью ружьями у ее ног, так что монеты просто заливались трелями, улетая прочь, когда пуля попадала в них и они летели с характерным звуком.