Как воспитать ниндзю

Тимуриды Люда и Игорь

– Наверное, одно дело знать на расстоянии, а другое наблюдать, как насилуют твою дочь тут же в гостях у хозяина... Мама видела и ворвалась вовремя... Он ничего не успел не потому, что не пытался... Она чудом не потеряла сознание до того, как отбросила его...

– Неужели мы уничтожим дело всей нашей жизни? – с отчаяньем и болью спросил министр. – Они настигли нас изнутри... Страна умрет, убитая не в войне, а в постели... Как отстранили Лу... Неужели у вас не хватит смелости принять бой, и вы струсили в смертельной опасности и просто удрали от опасного врага!?! Разве мало было опасностей в вашей жизни и заданиях? Почему же вы отступили? Разве вы когда-нибудь боялись врага!?

Разве первый раз нападают на Лу, что вы струсили? Разве впервые рисковать всем? Разве впервые вы сталкиваетесь с моей глупостью?

Отец заскрипел зубами, как и я тоже.

– Но это же Родина, а не поле боя! – выкрикнул отец.

– Это не Родина, это гадючник! – убежденно сказал министр. – Вы не поверите, но у меня больше сил отнимают внутренние чвары и невинная чья-то искренняя глупость, чем ваши войны и угрозы других стран! Знали бы вы, как я вам часто завидую, чем жить среди идиотов! – он буквально выплюнул это с тоской и неприкаянной болью.

– Где гарантии, что при таком открытом приезде домой к вам, как вы желаете, нас тут же не казнят, а поместья не конфискуют?

– Нет никаких гарантий... – «обрадовал» нас он. Он явно обрадовался, мгновенно почуяв деловой разговор. – Но словесно король гарантировал, что вас не тронет.

– Мы обычно получали карт-бланш на все свои действия и всегда поступали так, как считали правильным, а не действовали под диктовку.

– Вам выдан карт-бланш на все ваши действия. Вам доверяют полностью, – быстро ответил тот.

 – А старший принц?

– Ни конфискаций, ни тюрьмы... Он лично послал меня... Правда, ни словом не обмолвился, что случилось, идиот проклятый! – в сердцах сказал министр. – А в поместье все как языки проглотили... Впрочем, можете успокоиться, сейчас ему не до вас, он сказал, что нашел себе жену, и сейчас ему, наверное, не до других. Он вряд ли вас помнит...

– Мерзавец! – выругались грязно отец и Мари одновременно.

– Он был пьян... – меланхолично сказала я. – Решил резвонуть напоследок... Где гарантии, министр, что нас не возьмут на въезде при открытой работе под своим именем, как вы предлагаете? – опять, словно не замечая его ответа, с идиотским своим ослиным упрямством снова потребовала я. Не слушая его уклонений.

– Мои гарантии от имени короля... – наконец сказал тот. – Но, вы понимаете, какая им цена в случае смены власти! Да и принц сказал, что все исправит к обоюдному удовольствию...

– Его понятие об удовольствии может быть односторонним... – хмыкнула я, нагло пользуясь тем, что собеседник не может меня достать через стену.

Он хмыкнул.

Я помолчала и начала снова.

– Но, мы не поняли, почему мы должны работать от своего имени? – спросила в полный голос Мари. – И почему так необходимо именно наше участие?

– У меня отняли все рычаги... – пожаловался министр. – Я даже не могу уничтожить заговорщиков, у меня отняли даже мой отряд... Ни арестовать, ни просто поймать... А какой-то идиот привлекает к бунту массы бандитов и чернь... Только профессионалы такого класса могут противостоять такому числу бандитов, ведь я теперь не могу их даже арестовать, ибо городская власть сейчас меня не послушает, да и что я предъявлю? А после вашей прогулки с ветерком ночью, Лу, тут было несколько дней полное затишье... У меня нет никого, кто бы справился с этим, кроме ваших убийц, они могут справиться с тысячами поодиночке, больше никто...

Он жалобно вздохнул.

– Но почему мы должны жить открыто? – нахраписто брала я.

– Все знают, что вас называют королевой, Лу... – тяжело вздохнул министр. – Ваши связи, ваши владения, ваши богатства – вы контролируете,

кажется, все. Дело даже не в том, что вы есть, а в том, что вы кажетесь некой мифической фигурой, чисто психически просто подавляете все сопротивление, они просто не рискнут при вас, вы ломаете врага одним присутствием. Простите, что я вас откровенно использую, но я подумал, что в вашем присутствии они просто не решатся на это. Гораздо больше, чем при настоящей королеве, если говорить честно... У меня просто нет другого выхода, – признался он. – Вся надежда только на ваш тайный авторитет, Леон. У нас больше нет ресурсов, способных противостоять заговору на таком уровне подавления и противостояния... Ваши дикие успехи, ваша почти сказочная репутация словно бы даже нечеловека, почти мистическая мощь, – вы даже не представляете, как все это психически подавляет других. Вы раздавите их...

– Скромная будет защита, – хмыкнула я, – моральная! Морально возвыситься, нависнуть и раздавить... Теоретически...

– Я имел в виду в реальном смысле... – огрызнулся министр. – У вас в руках карт-бланш. Никто не спросит, если вы раздавите тысчонку-другую... Мало ли убийств... Я сам не могу так действовать...

– А если... – я возвела очи горе. За стеной. Я надеюсь, он понял. – Иногда болезнь заходит очень далеко... Солдаты обычно крайне упираются удалению родных членов, если руки или ноги повреждены на войне... И умирают... – печально сказала я. – Оставляя источник заразы... От гангрены...

– Ликвидировать... – безжалостно сказал министр. – Уничтожить источник заразы, каким бы он ни был... Мы не можем позволять себе продолжения, ибо погибнет Англия... Хирургически удалить, чтоб никто не заподозрил... – продолжил рассуждения на медицинскую тематику министр. Он, наверно, увлекался медициной.

– Это сказал король?

– Это я сказал и беру всю ответственность на себя... – страшно сказал министр. – Мы не можем дольше наблюдать... Это необходимо пресечь, как бы ни было жалко родного органа... кроме головы, конечно...

Мы помолчали.

Реквием по неизвестному, – подумала мрачно я.

– Я хочу предупредить, что когда мы уезжали, мы выяснили, что в городе готовилось покушение на кого-то из членов королевской семьи, и мы к этому не имеем никакого участия... – осторожно сказал отец.

– Да, я слышал про коня и покушение на Джекки. Вернее, на обоих, ибо один брат бы бросился спасать другого. Старший принц передал мне ваше предупреждение...

– Конь хоть жив? – оживилась, мгновенно вмешавшись с живым интересом, я.

– К сожалению, да.

– Почему к сожалению!? – искренне оскорбилась и обиделась я.

– Потому что на нем двое уже прокатились...

– Куда!?!

Министр промолчал.

– К сожалению, это были основные претенденты на королевский трон из конкурирующих семейств... – наконец медленно проговорил министр.

Я ахнула.

– Все произошло совершенно случайно... – быстро сказал министр. – Я сам видел. Встревоженный подозрением разброда в стране, старший принц созвал большой пир и пригласил для того своих врагов. Широкая душа! Он хотел мира. Хотя они так вызывающе себя вели прямо в открытую. Среди них были несколько герцогов и лордов, у которых имелись королевские корни, а главное, герцог Чезвик, что сам претендует на престол. Он приехал открыто со своей знатной свитой. Старший принц так хотел с ним помириться. Так обхаживал его. Но вы же знаете этого мужественного громадного и безжалостного болвана герцога, что мнит себя пупом мира и является центром скрытой оппозиции, чуть не приведшей к гражданке. Он так задавался и откровенно смеялся. Старший принц был так вежлив с ним...