Как выйти замуж за принца

Пейдж София

Ричард засмеялся, на этот раз от всего сердца.

– Я люблю тебя, девочка-сон, – сказал он и положил трубку.

Леди Пэнси не читала Белле никаких лекций о дворцовой иерархии. Она передала ей тетрадь с обложкой королевского синего цвета с золотым королевским гербом. И книгу о протоколе при дворе святого Якова, второе издание, а также книгу о европейской аристократии и папку о королевском хозяйстве в Лондоне, где были, видимо, собраны все телефонные номера, начиная с личного королевского кабинета и заканчивая конюшим.

– Всего лишь пара упражнений для памяти, – пропела

она любезно. Леди Пэнси была особенным сокровищем.

Она оказалась высокой и стройной женщиной с лошадиным лицом и монументальной причёской, которая, по Беллиной оценке, выдержит десятибалльный шторм. Она была элегантно одета в тёмно-синее платье с жакетом, жемчужным ожерельем в три нити и подходящими к нему жемчужными серьгами, на ногах начищенные туфли. Вылитая гольф-дама. За тем исключением, что леди Пэнси всё время улыбалась и непрерывно говорила. Её речь напоминала потоп. То есть её невозможно было затормозить.

Кроме того, она всё время называла Беллу «моя милая», что действовало Белле на нервы.

– Я знаю нашу дорогую королеву с тех пор, как она вошла сюда невестой. А перед этим – её высокочтимую свекровь. Я, так сказать, выросла с отцом его величества. Мой собственный отец был камергером. Вы прочтёте об этом здесь. – И она водрузила ещё одну книгу на стопку уже имеющихся.

– Спасибо.

– Конечно, я сейчас на пенсии. Король любезно завещал мне служебную квартиру в Хэмптон Корте, но я ежедневно бываю во дворце и помогаю везде, где могу. Старые привычки уходят тяжело. – У неё был блеющий смех, который не очень подходил к её лошадиному лицу и ярко выраженному аристократическому акценту.

– Да, вероятно, – пробормотала Белла.

– Служение королевскому дому у меня в крови. Я делаю это охотно. Здесь мои скромные покои, – объяснила леди Пэнси и указала на гостиную размером с односемейный дом, забитую антиквариатом и внушительной коллекцией фарфора. – И я охотно помогаю освоиться новичкам при дворе. Спрашивайте меня о чём угодно, моя милая. Моя визитка. Мои телефоны.

Она передала Белле две карточки. На одной значилось золотыми буквами лишь её имя, вторая была профессиональнее, с телефоном и факсом, но без емейл-адреса.

– Вначале вам всё будет непонятно, – объяснила леди Пэнси. – Но я вам помогу. Вы можете в любой момент позвонить мне, моя милая. Я предлагаю, чтобы мы регулярно встречались.

Бросив украдкой взгляд на часы, Белла поняла, что их разговор длился уже два часа. Дальнейшие разговоры с леди Пэнси, решила она, будут вестись только по телефону. Она пробормотала очередные благодарности. И леди Пэнси описала ей дальнейшие проблемы с прессой.

Белла вышла из дворца с двумя пачками книг и бумаг. Она пришла сюда три часа назад.

Она сразу поехала назад в квартиру и упала на софу в тиши гостиной.

– Слава Богу, что я взяла сегодня отгул, – сказала она вечером Лотти. – Эта женщина свела меня с ума – и внушила ужасный страх. Она хотела дать мне понять, что меня будут преследовать фотографы и репортёры. Но я никого не видела.

Пресса, как она выяснила, не очень ей заинтересовалась. Ричарду пришлось при следующем официальном выступлении ответить на пару вопросов, но он ловко уклонился. Это было всё.

– Вы не кандидатка в невесты, – объяснила ей леди Пэнси по телефону. – Серьёзные обозреватели при дворе знают это и

не хотят расходовать своё время. Но весь этот сброд может быть навязчивым. Когда вы заглянете ко мне на этой неделе?

– Спасибо, но я подожду, пока свора не станет навязчивой, – ответила Белла и положила трубку, пока леди Пэнси ей не возразила.

Но Лотти сказала ей, что старая мымра может быть права.

– Сейчас у знаменитостей много событий, – мрачно сказала Лотти. – Дождись времени между рождеством и новым годом. Тогда начнётся. «Белла Гринвуд. Подходящая ли она пара для принца?».

– И что? –спросила Белла, только что поговорившая по телефону с Ричардом и купающаяся в его «Спокойной ночи, девочка-сон». – У меня есть мой любимый, который меня поддерживает. Я справлюсь.

И Лотти, и она оказались неправы.

Проблемы начались, когда с матерью Беллы заговорила в городе некая журналистка. Разумеется, она не сообщила, что представляет прессу, сказала лишь, что она слышала про Беллу и наследника трона и заговорила с Дженет только затем, чтобы их поздравить. Включив маленький диктофон, она дала Дженет выговориться.

Мать Беллы сказала чистую правду. Она ещё не знакома с принцем Ричардом, но надеется, что скоро представится такая возможность. И что она ужасно будет рада познакомиться с королём и королевой – читая это, Белла со стоном спрятала лицо в ладонях – и собирается пригласить королеву Джейн, которая, по слухам, увлекается гольфом, в их гольф-клуб. Да, было бы прекрасно, если бы Белла и Ричард поженились. Очень важно слушать своё сердце. Затем журналистка захотела узнать, согласна ли с этим семья, и тут Дженет привязала лошадь не тем концом. Её бывший муж, сказала она, должен держать своё дурацкое мнение при себе и не препятствовать счастью дочери. Кого интересует, что он считает монархию устаревшей. Он всё равно почти всё время проводит за границей.

Эта новость пожаром разнеслась по всем каналам. На следующий день в Кембридже появился репортёр, интересовавшийся прошлым Финна как студента. Кто-то раскопал крамольную статью, которую он сочинил после пребывания в Париже и в которой восхвалялись беспорядки 68-го года. Один человек, с которым Финн разругался во время памирской экспедиции, в чёрных красках описал якобы имевшие место Финновы анархистские выпады, когда они вместе были в горах.

Заголовки были неумолимы. «Принц ухаживает за дочерью революционера» был из наиболее безобидных. «Сексуальная троцкистка завоёвывает двор» – вопила Daily Dispatch.

Джулиан Мэдок позвонил Белле и потребовал от неё список всех обществ и организаций, в которых она состоит или состояла, особенно политически ориентированных. Это одобрил сам король, самодовольно добавил он. Леди Пэнси нашла эту ситуацию крайне неудачной и сказала, что Белла должна открыто дистанцироваться от отца.

– Ты не можешь этого сделать, – сказала Лотти. – Ты была бы гадкой маленькой предательницей, если бы пожертвовала отцом.

– Я и не собираюсь, – ответила Белла.

Ричард бушевал. Когда на рождественском базаре репортёр подсунул ему под нос микрофон, он холодно оборвал его: «Я восхищаюсь деятельностью Финна Гринвуда. Я прочитал все его книги. Для меня будет честью познакомиться с ним».