Как выжить в толпе и остаться самим собой
Шрифт:
* * *
Забавная рожица из трещин на потолке.
Облом вставать.
* * *
Евромодный унитаз придумал явный идиот.
Чтоб не забрызгать задницу свою
Я ею внутрь тянусь к воде.
* * *
А ведь облако может и освещать,
Отражая солнечный луч
В северное окно.
* * *
Дрыгает лапами
На каждом шагу.
* * *
Села кошка в свежий снег
И тут же вскочила.
Снова села, но уже на хвост.
* * *
Раннее утро.
Тяжелый подъем.
Ну, почему будильник
Всегда звенит невовремя?!
* * *
К кошке не притронешься —
Трещит разрядами.
Сухо в зимней квартире.
* * *
Дворники убирают снег
Бабы ворочают глыбы
Мужики подгребают крошки
Часть 4
С КОЛОКОЛЬНИ МАРГИНАЛА
Если вы читаете данную книгу исключительно ради поиска практических советов для решения своих конкретных жизненных проблем, то эта ее заключительная часть может оказаться бесполезной. В отличие от предыдущей части книги, где была преимущественно практика, здесь в основном умничанье автора на некоторые отвлеченные от непосредственной жизни психологические и социальные вопросы. Поэтому прагматично настроенные читатели могут свое знакомство с книгой закончить на этих строчках без боязни пропустить что-либо полезное для себя. Любителя же поразмышлять над сложными вопросами существования человечества впереди ждут некоторые мысли, которые, возможно, покажутся ему неожиданными и далеко не бесспорными.
Вообще, философское осмысление своей маргинальной позиции формирует нетипичный для общественного мнения взгляд практически на все социальные, культурные и иные вопросы. Общеизвестные проблемы существования и развития человечества могут перестать восприниматься таковыми. Или же кардинально меняется понимание их детерминации, В то же время очевидными становятся совершенно иные проблемы, которых большинство людей просто не способно увидеть. В данной части книги я излагаю свое видение нескольких серьезных вопросов природы человеческого общества с точки зрения маргинала. Понятное дело, что типичные представители толпы, прочитав последующие главы, скорее всего, просто покрутят пальцем у виска.
Кто-то, возможно, попытается получить удовольствие от бескомпромиссной критики отдельных положений прочитанного. При этом его поведение с научной точки зрения будет не совсем корректным, так как критиковать он будет с позиции совершенно иной парадигмы, в корне отличающейся от авторской. Если уж критиковать, то начинать этот процесс надо на методологическом уровне с критики самой парадигмы маргинальное™. Если удалось доказать ее несостоятельность, то переходить на разбор отдельных положений уже бессмысленно. Если же опровергнуть альтернативную парадигму не удалось, то критику в этом случае ничего не остается, кроме как анализировать обоснованность высказанных мыслей с позиций парадигмы автора. Но подобную строгость критиков к своей позиции редко удается встретить, поэтому квалификация представителями толпы мыслей маргинала как систематизированного бреда сумасшедшего уже не удивляет и вполне ожидаема.
Глава 14
В странах Запада (к которым в значительной степени я отношу и Россию) на протяжении как минимум полутора столетий не смолкают разговоры о кризисе цивилизации во всех аспектах: культурном, этическом, психологическом, геополитическом, экологическом и др. И острота этого вопроса со временем только нарастает. Нарастает вплоть до того, что многие умные люди начали достаточно аргументированно поговаривать о надвигающейся гибели цивилизации под очередным натиском «варваров».
Для природы маргинальности этот вопрос имеет прямое отношение тем, что когда этическое и культурное ядро толпы, являющейся основой общества, подвергается коррозии, маргинализация все большей части населения начинает прогрессировать. Доля маргиналов в обществе становится все больше, и нарастает величина отклонений от среднесоциальной нормы в поведении и взглядах у наиболее ярко выраженных отщепенцев. Получается, что маргинальность как социальное явление как по количеству, так и по качеству зависит от благополучия толпы в культурном, этическом, психологическом и иных аспектах. Анализ кризисных явлений в обществе позволяет четче понять позицию многих маргиналов, не желающих придерживаться групповых норм. Само существование многих маргиналов является проявлением социального несогласия части общества, неким поведенческим вариантом критики идеологического ядра толпы. Поэтому содержание данной главы фактически вскрывает глубинную основу протеста многих маргиналов против навязываемых им образцов поведения и мировоззрения.
Итак, кризис цивилизации проявляется как противоречиями внутри системы ценностей, внутри западной идеологии, так и нарастающим несоответствием действительности в западном мире этим декларируемым идеям и ценностям. Но неразрешимые проблемы в странах Запада накапливаются не только в области общественного устройства или идеологии — все более неблагополучной становится сфера личной и семейной жизни. Типичный представитель западной цивилизации, или атлант, все в большей степени начинает походить на психически больного человека, а западное общество — на сумасшедший дом. И внешний лоск западного мира обманывает все меньшее число людей как внутри него, так и за его. пределами,
Поиск факторов, детерминирующих этот кризис западной цивилизации, вывел меня к двум первопричинам. Одной из них оказалась некоторая отличительная особенность западной философии, являющаяся одной из наиболее значимых в построении всей западной идеологии. Таким краеугольным камнем в фундаменте западной цивилизации, породившем значительную часть кризисных явлений настоящего времени, является абсолютизация добра и зла. Не углубляясь далеко в философские дебри этого вопроса, я тем не менее пришел к убеждению, что ни одна цивилизационная философия не достигала такой степени абсолютизации добра и зла, как христианская религиозно-философская традиция. Выяснение вопроса, почему и как это произошло, не входило в круг моих интересов. Свой экскурс в область философии я старался ограничить лишь констатацией факта, суть которого сводится к тому, что западные философы добро и зло, хорошее и плохое выделили в отдельные категории, оторвав их, во-первых, от субъективной позиции оценщика в ситуации, а во-вторых, от конкретной ситуации проявления добра и зла. То есть, по мысли западной философии, существуют абсолютные добро и зло вне всякой связи с человеческим опытом.
Альтернативой такой позиции является рассмотрение добра и зла как субъективной (неразрывно связанной с конкретным человеком) ситуативной (также связанной с конкретной ситуацией) моральной оценки какого-либо явления. Подобное отношение к проявлениям добра и зла допускает восприятие одного и того же явления в зависимости от ситуации и места в ней оценщика либо как добро, либо как зло. При этом между этими двумя крайними и поэтому практически недостижимыми оценками — только зло или только добро — существует ряд промежуточных оценок, в которых добро и зло перемешаны в различных пропорциях. Абсолютизация же добра и зла не допускает «серых оттенков» в оценке конкретных явлений: между этими полюсами — непреодолимая пропасть.