Как взрослые
Шрифт:
— Да ты, оказывается, профи в любовных делах, понимает он.
— А-а-а… — Костя улыбнулся, догадался уже. — Можешь не отвечать, все очевидно. Ты в пролете, да и в полной…
— Можешь не рифмовать, понял. — Это был один из немногих случаев, когда я согласился с ним.
2 февраля
Достала меня уже эта Кравец, ну правда! Прилипала… Постоянно приходит к нам и смотрит на меня, как на бога. Мне ее жалко, честно… Понимаю теперь каково это — любить без ответа.
— Рит, не надо ходить к нам, правда, — попытался поговорить с ней, мягко намекая на то, что надеяться ей не на что.
— Почему? — шмыгает носом.
— Мне другая
— Ясно, — печально усмехнулась, — я видела вас…
— Молодец! Умница ты моя, понятливая какая! — потрепал ее по волосам, как маленькую.
Хотя она и была маленькой и миленькой девочкой. Сюси-пуси… Романтика… Тошно мне.
— Кирилл, — подняла глаза, в которых было столько боли и невыплаканных слез, что я растерялся. М-да, паршиво как-то стало на душе. Обидел ее… — Можно я буду иногда приходить к тебе в гости, мы ведь друзья.
— Друзья, — согласился со вздохом.
С этим не поспоришь, да и родители наши дружат. Все равно будем видеться. Тут уж никуда не денешься.
— Приходи, конечно.
— Спасибо, — слабо улыбнулась, но улыбка совсем не коснулась ее глаз. Там, на дне, притаилась боль и горечь невысказанного, ненужного. Как это знакомо!
— Иди сюда, глупая, — совсем размяк я и притянул ее к себе, сообразив, что мы с ней, собственно, в одинаковом положении. Вот любил бы я Ритку, и проблем бы не было. Да чего уж там!
Мы долго стояли в подъезде, я гладил ее по волосам и шептал какие-то глупости. Практически идиллия.
10 февраля
— Целуй, целуй, Кирюш, я молодец, правда? — такой счастливой я ее не видел никогда. Со мной так точно. Она прыгала и хлопала в ладоши, как ребенок.
Такой момент упускать я не собирался, шутливо завалил ее на кровать и начал целовать — жадно, грубо. Изголодался. С ума схожу. Люблю. Повторяю эти три слова бесконечно. Потом врываюсь в нее, как дикарь. Она не против, а очень даже за. Извивается, откликается на мои толчки и стонет мне в губы.
Редкие моменты счастья. У нас дружба. Типа. А я на что-то надеюсь. Терплю, улыбаюсь и жду своего часа.
— Не надо врать, Кир, — сказал мой всезнайка брат. Все-то он замечает. Хотя о наших отношениях с ней я никому не рассказываю.
— Слышь, телепат, прекрати молоть чушь, — со злостью снял толстовку, швыряя шмотку на кровать.
Костя вертел в руках карандаш — когда я зашел, он делал домашнее задание.
— Нет, я говорю правду, в отличие от тебя. А ты врешь, и хуже того — врешь в первую очередь себе.
— Заткнись, а то я вставлю тебе кляп, понял? Совестью моей решил подработать?
— Идиот, — внезапно накинулся на меня всегда сдержанный братец, он вскочил на ноги и подошел ко мне, зло сверкнув глазами. — Самому не надоело? То ему не так, то ему не этак. Обманываешь себя, обманываешь других. Заврался ты, братишка… Прекращай, достал уже. Как мотылек, беззаботно порхаешь, не задумываясь о будущем. Тебе и плевать-то на будущее. Тебе хорошо здесь и сейчас. Ты умеешь выжать из момента максимум эмоций и драйва, да? Хочу в куклы играю, хочу в войнушку. Лишь бы пёрло. — Костя завелся не на шутку, он буквально выплескивал все, что накопилось у него, видимо, за долгое время. Я решил не перебивать его, пусть выговорится. — Глаза у тебя больные стали, влюбился в нее, ну конечно, — воздал руки к потолку, — ее есть за что любить. Все составляющие. — А вот это грубо. Я нахмурился. — Вся такая неземная, прекрасная, неприступная. Это не Рита
— Выговорился? Теперь пару слов от меня: оставь меня в покое. Не лечи. Слушай, тебе точно пятнадцать, слишком многое ты знаешь, во многое суешь нос. Таких не любят, Кость. Не лезь в душу, психолог ты недобитый.
— Но ведь я прав?
Я не ответил. Потому что не знал, что ответить. Костя… Он слишком умный и видит людей насквозь. И… все-таки мы братья.
Костя
Закончилось. Вдох-выдох… Вдох-выдох… Дыши, Костя. Бесконечная ночь закончилась, да и силы на исходе, и терпение утекает сквозь пальцы. И сумятица в голове закончилась, а с первым лучом рассвета все вновь разложилось по полочкам, в хронологическом порядке, по алфавиту. Это ведь так легко — навести порядок в собственной голове. Гораздо сложнее — в душе. Ведь что, по сути, эта мистическая душа — комок нервных окончаний, только к физическому состоянию они отношения не имеют. В душе — нервные окончания эмоций, переживаний и чувств. Да, у чувств тоже есть нервные окончания. Может быть, нелепо так рассуждать, но это так. Я не вру… Особенно себе.
Сигарета. Прикурил и затянулся. Фу, гадость. Откуда у меня взялась пачка сигарет? Готовился к веселеньким выходным? Ведь сигарета — атрибут каждой вечеринки. Курю я в двух случаях — либо все хорошо, либо хуже некуда. Когда тошно, как сейчас, тоже курю.
Спать не хотелось. Да и не уснуть. Стоял, прислонившись к перилам балкончика, — хорошую комнату нам выделили. Вот только рассветом полюбоваться не удастся — западная сторона. Ничего, не романтик, переживу.
Рита спала. Неудивительно, после сегодняшнего сумасшествия. Кирилл, почему ты не любил ее? Почему? А она… она-то верила в твои чувства, в тебя. Ложь. Ты опять врал, ведь так привычнее. Даже смог убедить себя поверить в свою же ложь. Ложь в квадрате. В этом ты спец. Вот только счастлив ли ты был?
Вдохнул прохладный воздух. В последнее время частенько начал разговаривать с братом. Компенсирую недостаток общения при жизни.
Умирая, ты просил сделать ее счастливой. Вот только кого из..? Они обе несчастны: одна гонится за иллюзией счастья, другая — забыть не может тебя.
А ты просто ушел. Как это по-мужски. И расхлебывать кашу, которую заварил ты, придется мне.
Вспомнился наш последний разговор. Там было сказано многое сгоряча, но главное — во взглядах и случайных фразах.
— Он убьет тебя, Кир. Все под ним, куда ты лезешь?! — Я на эмоциях, поэтому голос срывается на крик. Кир отчаянный и любит лезть на рожон. Только в этот раз все может закончиться плачевно.
Брат отвел взгляд и замолчал. Только что метался по комнате, как загнанный зверь, теперь подозрительно молчит. Не к добру.
— Нужно рискнуть, я увезу ее, — упавшим голосом произнес брат.
— Чем рискнуть? Собственной жизнью? Ему нужна она, и ты ему не соперник. Так что любовь твоя — обуза для всех. И ни к чему хорошему не приведет. Смирись. — Надоело мне сочувствовать, понимающе кивать головой и подбадривать. Ничего не получится — с этим нужно смириться и дальше жить. А Кир, как обычно, выбрал самый «легкий» путь: выкрасть. Авантюрист хренов!