Как взрослые
Шрифт:
Я никогда не задумывался о детях, вот честно. У меня и мысли не возникало стать отцом, по крайней мере, в ближайшие лет десять. Но, как говорится, хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах. А я нехило так рассмешил его, похоже… Первой мыслью у меня было: «Да ну, абсурд какой-то!» Бред сумасшедшего. Одна ночь… Одна слабость… И — ребенок, получите и распишитесь.
Лёля была шокирована не меньше моего.
— Я думала сделать аборт.
Я ничего не сказал, потому что на тот момент мне казалось это не такой уж плохой идеей. Наше упущение,
— Но сейчас… сомневаюсь, — неуверенно добавила и растерянно заглянула мне в глаза, в поисках поддержки.
А что я мог ответить? Сказать прямо: нечего сомневаться, делай аборт и дело с концом? А не слишком ли это жестоко?
— Кир, мы должны принять решение вместе, потому что тебя это тоже касается. Учти, отдуваться одна я не буду. Хлебни-ка, родной, взрослой жизни, — съязвила Лёля, хмуро усмехнувшись.
— Окей, ты права. Начудили вместе — значит, и за последствия отвечать будем вместе. Вообще… — начал вкрадчиво я, — аборт — не такая уж плохая идея.
— Ну, ясно, нет ребенка — нет проблем, да? Зачем тебе спиногрыз, если ты сам еще с горшка не слез? — настроение Лёли больше напоминало маятник, оно колебалось, бросаясь из крайности в крайность. Может, на нее так беременность повлияла или просто сдали нервы.
— Хорошо! — воскликнул я, тоже начиная закипать. — Давай не будем торопиться. И дай мне немного времени, чтобы все обдумать.
— Думай, но недолго. Аборт нужно делать на ранних сроках. — Она схватила со стола мою пачку сигарет, но я остановил ее.
— Куда? Тебе нельзя!
— Какой заботливый! Где же ты раньше был? — но сигареты все же отложила.
— Тогда я пойду, обо всем подумаю и позвоню тебе.
— Ну-ну… — недоверчиво протянула она, а я направился к выходу.
В таких ситуациях почему-то невольно начинаю задаваться вопросом: а как поступил бы Костя? Конечно, ответ очевиден, но я продолжаю оглядываться на брата. Хотя знаю, что сравнение не в мою пользу. Костя бы не колебался ни секунды, он привык брать на себя ответственность. Может, он не прыгал бы до потолка от радости, но принял бы эту новость спокойно. Или… я слишком преподношу его, а на самом деле он обычный человек, со своими слабостями, недостатками и страхами? Слишком многого окружающие люди ждут от него, и он из кожи вон должен лезть, чтобы соответствовать чужим идеалам. Быть может, из-за этого он несчастлив?..
— Рита! — раздался над ухом голос Кости.
Оказывается, я так и уснула, положив голову на стол.
— Ой, прости, уснула, — я потерла глаза и зевнула.
Он мягко улыбнулся мне и кивнул на стопку тетрадей.
— Прочитала летописи?
— Да уж, «Повесть временных лет» и рядом не стояла с Кирюшиными дневниками. Я словно чужую жизнь за несколько часов прожила. А ты, случайно, дневник не ведешь?
— Нет, случайно, не веду. Это Кир у нас натура творческая, — пожал плечами Костя, и я поняла одну вещь: мы говорим о Кирилле в настоящем времени. Будто он жив, просто уехал куда-то, как и писал в своем письме.
— Так
— Ты о чем? — непонимающе уставился на меня Костя.
— О Кирилле. Мне иногда кажется, что он живее нас с тобой. Он всегда с нами, и это страшно… Дневники, воспоминания, тени прошлого… Мы постоянно варимся в этом. Мы не отпускаем прошлое, а добровольно сдаемся ему в плен. Будущего нет, потому что мы живем прошлым. Я бы хотела уметь воскрешать мертвых, но… — высказала вслух свои мысли, удивившись, что сразу после сна мне пришли в голову такие глубокие мысли.
— Ритуль… — Костя приблизился, взял мое лицо в свои ладони, заставив посмотреть ему в глаза. — Я знаю, что Кирилл не вернется никогда. И очень хочу смело смотреть вперед и шагать с тобой рука об руку в наше светлое будущее. Но, видишь ли, прошлое еще не исчерпало себя, ты должна разобраться во всем, в первую очередь ради себя самой. Я не спрашиваю: любишь ли ты меня или нет, понимаю, еще слишком рано задавать подобные вопросы. Однако в будущем, я хочу быть уверен, что между нами не стоит Кир, что я не замена брата.
— Что за чушь? С чего ты взял, что ты — замена брата? Ты — это ты, — фыркнула я.
Все-таки Костя обычный человек, прав Кир. У него свои страхи, глупые мысли… Не нужно превозносить человека или рисовать ему нимб.
— Не знаю, — пожал плечами Костя. — Я такой дурак, да?
— Конечно, дурак! Недаром говорят, все влюбленные — дураки. Я тебя прекрасно понимаю, когда видела, как на тебя эта Котя смотрит и чуть ли не облизывается, тоже много разного в голову лезло.
— Ревнуешь? — улыбнулся, настолько счастливо, как ребенок, получивший в подарок на день рождения долгожданный велосипед.
— А надо? — напустила на себя вид сварливой жены. — Так-так, тебе эта Котя нравится? У соседа всегда трава зеленее и жена красивее, да?
Костя не выдержал и прыснул.
— О да, Екатерина Петровна весьма, весьма в моем вкусе…
— Ладно, я в душ, работу никто не отменял, — встала я из-за стола, начав суетливо складывать тетради. Вечером я решила дочитать оставшиеся записи.
— А я тогда кофе сварю, — кивнул Костя. И когда я уже потянула за ручку двери, добавил: — Ты читала письмо?
На мгновение я замерла, а потом меня пронзило странное чувство, что Костя знает намного больше, чем я. Я резко обернулась и, взглянув ему прямо в глаза, выпалила:
— Это — прощание?
— Да, — не отводя взгляда, ровным голосом произнес он.
Больше вопросов я задавать не стала. Но в голове крутилось их великое множество.
Прощание… с чем? Или с кем?
Я пыталась разгадать Кира, приблизиться к нему хоть на шаг, но он будто каким-то непостижимым образом ускользал от меня. И если все вокруг прекрасно его понимали, знали, о чем он думал, чем жил, то я по-прежнему оставалась одна перед запертой дверью. Вроде бы и ключ мне предложили, а я заглядываю в замочную скважину, однако, мне ничего не удается рассмотреть, так как вижу только кромешную темноту…