Как я был великаном (сборник рассказов)
Шрифт:
— Какая-то мелочь. Что-то с входным кабелем. А что касается манипуляторов — то все очень просто: Шмидт не умел с ними обращаться.
— Не знаете ли вы, что могло угнетать его в последнее время? Он с вами не делился?
— Если бы я знал, то уже сказал бы вам. — Мельхиад тоскливо взглянул на полуразобранный детектор. — Кто знает, что его угнетало. Он не сказал об этом даже Ирме, я спрашивал ее.
— Нам говорили, что в отношении женщин он вел себя… несколько легкомысленно.
Лицо Мельхиада застыло.
— Это он умел. Но что касается Ирмы — тут нашла коса на камень. Знаете, она не из тех
Поблагодарив инженера за информацию, майор заглянул к Глацу.
— Маленькая деталь, командир. Нам вчера повстречались манипуляторы. И я подумал — в них же есть телекамера! Если в субботу с ними кто-то работал, возможно, он видел…
— Никто ничего не мог видеть. Манипуляторы целый день торчали у входа. Я чуть не упал, споткнувшись о них.
Доктор Гольберг с мрачным видом вошел за майором в его комнату и тяжело опустился на стул. Вытащив свой листок, он перечеркнул фамилию под номером два: имя Мельхиада исчезло под жирной волнистой линией.
— Остается еще шесть имен, — буркнул он. — Немного…
— Точнее — лишь пять, — сказал следователь.
— Что вы имеете в виду?
— Мельхиад подтвердил алиби командира. Во время тревоги Глац был в помещении. Это не вызывает сомнения.
— Правильно, — Гольберг провел третью черту и задумался над оставшимися фамилиями.
Ланге отложил в сторону таблицу кривых Планка и откинулся в кресле.
— Мое мнение о Шмидте? — Астроном на мгновение задумался. — Великолепный специалист в области связи. Это и понятно, иначе его бы сюда не послали.
— Конечно, конечно, но сейчас для меня важнее его поведение в быту, какие-нибудь черточки характера. Мы пытаемся понять — чем можно объяснить его трагическую кончину?
— Личная жизнь… Что вам сказать? Это не так просто. Меня не интересует личная жизнь других. У меня для этого нет ни времени, ни желания.
— Вы часто сталкивались с ним по работе?
— Часто. Здесь у каждого со всеми установлены тесные контакты. Иначе нельзя проводить исследования.
— А было ли что-нибудь такое, что бы вас особенно сблизило? Общие знакомые, например, или проблемы, над которыми вам обоим приходилось работать?
— Нет, ничего такого. Шмидт скорее был техником, чем ученым.
— А ваша работа… — начал майор.
— Чисто научная. Астрономическая обсерватория — главный объект базы. И не только здесь, в Заливе Духов, но и на всех лунных станциях. И это понятно.
— Ну да, Луна — это трамплин во Вселенную.
— Совершенно верно. Луна — это трамплин во Вселенную. Первый шаг человека во Вселенную ознаменовал начало новой эры человечества. Через Луну проходит путь разума в космос.
— Разума обитателей Земли, — уточнил Родин.
— Конечно. Никакого другого разума быть не может. — Голос Ланге стал ледяным.
— Вы так думаете? — Следователь в нерешительности погладил подбородок.
Доктор Гольберг заерзал на стуле.
— Я не астроном, это область науки, в которой вы, разумеется, чувствуете себя как рыба в воде, но подобная категоричность меня удивляет.
— Не вижу в этом ничего удивительного.
— Если я вас правильно понял, вы утверждаете, что никаких разумных существ с интеллектом хотя бы так же развитым, как у
— Хотя бы как у человека… — иронически усмехнулся астроном. — Это значит, я должен допустить, что есть существа, по умственному развитию приближающиеся к человеку. Но это не так. Истина заключается в том, что во Вселенной нет никаких разумных существ, которые по уму, чувствам, поведению и техническому развитию могли бы сравниться с человеком даже эпохи неолита.
Доктор Гольберг решительно выпрямился.
— Значит, вы предполагаете, что нигде во Вселенной мы не встретим существ, находящихся на той же стадии развития, что и мы, и никогда не сможем найти с ними общего языка?
— Я не предполагаю, я твердо знаю это. Человек — единственное, исключительное явление во всей Вселенной. Он высший продукт ее развития и полновластный хозяин. Сегодня он уже находится на пороге своего господства. Он подчинит себе другие миры во Вселенной, выберет самые лучшие, и придет время, когда он будет управлять планетарными системами многих сотен ближайших звезд!
— Любопытная теория, — вежливо сказал Гольберг и посмотрел на Родина, словно ища у него поддержки, — но мне кажется, что она противоречит общепринятым взглядам.
— Я понимаю, что вы хотите сказать: Фламмарион, множество обитаемых миров и тому подобное. Чушь, сказки, спекуляция на человеческом невежестве и чувстве одиночества во Вселенной. Бредни фантастов и неучей. В древности считали, что небо поддерживает всемогущий бог, но путешественники никакого божества не нашли. Общепринятое мнение оказалось ложным. Вспомните, было время — Землю называли плоской. Но нашелся португалец, объехавший вокруг Земли, и он доказал, что Земля — шар. И этот взгляд оказался опровергнутым. Кстати, сколько лет прошло с того времени, когда верили, что на Луне обитают какие-то удивительные существа? Когда астрономия сделала еще один шаг вперед и этой небылице нельзя было дальше верить, разумные существа были переселены на ближайшие планеты. Ну, да — смуглые, златоглазые марсиане и прочие вымыслы. А когда и из этого ничего не вышло, предсказатели взялись за планетарные системы звезд нашей Галактики и еще дальше во Вселенной! Бред, чепуха! Фламмарион и ему подобные — либо злостные обманщики, либо неисправимые мечтатели. На самом же деле разумные обитатели Вселенной — такие же сказочные существа, как циклопы на Земле. Космическое пространство принадлежит и всегда будет принадлежать лишь человеку. Нам, людям.
Куда девалось хладнокровие Ланге! Страстная речь, в глазах фанатизм, весь он словно одержимый.
Следователь посмотрел на Гольберга. На щеках доктора от возбуждения выступили красные пятна. Превосходно! Чем жарче спор, тем хуже человек владеет собой, тем легче узнать его подлинные мысли.
— По-моему, вы потеряли всякое чувство меры, — запальчиво произнес доктор, — я еще не слышал, чтобы кто-нибудь высказывал антропоцентрическую теорию в столь категоричной форме! Если встать на вашу точку зрения, человек во Вселенной — явление уникальное. И вся Вселенная существует лишь для того, чтобы служить нам, людям. И нигде в природе, в бесчисленных и далеких мирах, нет существ, могущих хотя бы приблизиться к нам по своему интеллекту. Вы это хотите сказать?