Как я родилась
Шрифт:
Взяв себя в руки, Олег сказал:
– Ладно, Кристя, сейчас не важно все это. Нам пора с тобой попрощаться. Собирай манатки, я тебя завтра отвезу домой.
– Но… Почему?
– Клиентов ты уже не интересуешь. Ну а мне просто надоело с тобой возиться. Прости. Я пытался тебе помочь, но ты же додумалась спиз…ть ключ! Я мог тебя за одно это убить!
– Олег…
– Молчи! Я все сказал! Прости, что так вышло.
В эту ночь, как только Олег уснул, Кристина достала припрятанные две упаковки фенобарбитала. Она вытащила их из сейфа давно, когда Олег просто не закрыл
Завтра он отвезет ее домой… В квартиру, где все-все напоминает о Кире. Она останется там один на один со всеми своими кошмарами, с воспоминаниями о том, как ее в течение двух месяцев трахали мужики, ни лиц, ни имен которых она не помнила. Потому что не хотела запоминать. Это навсегда останется с ней, это невозможно забыть, но жить с этим нельзя. До Олега ее единственными мужчинами были Кирилл и Саша. А теперь она не могла даже посчитать, сколько было у нее половых партнеров. Да и за что она будет жить? Из института ее, наверняка, отчислят. Придется снова идти на работу в бар, пока снова не войдет какой-нибудь Олег или Леха… Хотя, теперь она вполне моет пойти на панель. Опыта хватит…
Эта последняя мысль перевесила все остальные. Кристина выпила все таблетки. Ровно двадцать штук. По одной, запивая ледяной водой из холодильника.
Олег проснулся, когда Крис уже отключилась. Увидев ее, лежащую на полу кухни, и рядом - две упаковки фенобарбитала, он схватился за голову.
– Мразь маленькая!
– простонал он.
– Идиотка!
Нужно было принимать решение. Даже меньшие дозы барбитуратов могут оказаться смертельными. Он набрал номер своего двоюродного брата, аботавшего врачом на “скорой”.
– Алло, - ответил сонный голос.
– Ванька, срочно приезжай!
– заорал Олег.
– Что такое?
– Передоз!
– Чего передоз?
– Фенобарбитала!
– Ты идиот, Олег!
– ответил Ваня.
– Звони в “скорую”, я не на смене!
– Ваня! Какая на х..й “скорая”? Это статья!
– Ладно, скоро буду. НИЧЕГО не делай!
Ваня приехал через десять минут. Увидев бледное лицо брата, молча пошел за ним. Проводя положенные манипуляции, он спросил:
– Кто она?
– Моя девчонка. Спиз…ла из сейфа колеса.
– Почему?
– Жить ей надоело! Я ее бросил, вот и решила колес нажраться.
– Как ты меня достал, Олег, со своими передозами и поножовщиной! Это в последний раз я спасаю твою бандитскую задницу! Просто девчонку жалко.
– Потише будь, братишка!
– грозно сказал Олег.
– Я тебе плачу нехило!
– Ты понимаешь, что ее в больницу нужно везти?
– спросил Ваня.
– Вези. Скажи, что на улице нашел. Придумывай, что хочешь.
– У нее есть родные?
– Родители в Канаде. Был жених - сбежал в неизвестном направлении. Ни подруг, ни друзей не знаю, она со мной была все время. Хотя… Она про какого-то Славика часто говорила, пока не подсела на колеса. Посмотри в мобильнике. И давай, Ванька, увози ее отсюда. Скажешь, куда положат, я ей вещи привезу.
Ваня с отвращением смотрел на брата. Взяв Кристину на руки, он собрался
– Это все ей отдашь. На лечение дам потом - сколько надо, пусть все по высшему разряду сделают.
Когда за Ваней закрылась дверь, Олег прислонился к дверному косяку и с облегчением закрыл глаза. И угораздило же его связаться с этой ненормальной!
***
Я не мог прийти в себя. Мой мозг отказывался принимать то, что я сейчас услышал. По лицу текли слезы, а руки судорожно сжимали потухшую сигарету. Кристина замолчала. Я боялся посмотреть на нее. Боялся увидеть в ее глазах ту боль, которую она, должно быть, снова переживала, вспоминая, как решилась на самоубийство.
Но Крис была почти спокойна. Только руки немного дрожали, и голос стал глухим и почти неслышным.
– Крис… - начал я, - Ты… Как же ты должна меня ненавидеть!…
Она налила себе пол стакана коньяка, быстро выпила и сказала:
– Ты не перестаешь меня удивлять, Кирилл. Даже сейчас ты думаешь только о себе! Браво! У меня нет к тебе ненависти, я же говорила. Я старалась возненавидеть тебя. Долгие месяцы, даже годы. Но… Сначала я слишком сильно тебя любила. А потом ты мне стал безразличен.
– Ты знаешь, что ты очень сильная, Кристина?
– пробормотал я.
Она кивнула. Зашла в спальню и через пару минут принесла пожелтевший, сложенный в четверо, листок бумаги. Я развернул его и стал читать. Это было то самое письмо, которое я прислал перед нашей несостоявшейся свадьбой. Слезы снова выступили у меня на глазах, как и в тот вечер, когда я писал его. Я плакал тогда, как маленький мальчик, потерявшийся в толпе.
– Это письмо, - почти шепотом проговорила Крис, - было со мной в самые трудные моменты моей жизни. Когда становилось особенно тяжело, я перечитывала его, и твои слова о том, какая я сильная, помогали мне держаться. Вот почему я так и не смогла возненавидеть тебя.
Потом она посмотрела на меня, криво усмехнулась и сказала:
– Кир, хватит реветь! Это не твоя боль, не нужно ее переживать.
– Моя боль, Крис, - ответил я.
– Это теперь навсегда моя боль. Ты прошла через весь этот ад по моей вине.
– Мальчик мой, не бери на себя слишком много. Это больше, чем ты сможешь выдержать.
В этом была вся Кристина. Только что она рассказала мне, что ей пришлось пережить, не без моего в том участия, а теперь успокаивает и жалеет меня.
– Пойдем спать, - сказала она.
– Завтра к Славке на ужин.
Я не спал всю ночь. Я ненавидел себя. Но разве мог я тогда предвидеть, к чему приведет мой отъезд? Я хотел изменить свою жизнь, поменять в корне, начат с чистого листа. Я представить себе не мог, что так же в корне поменяется жизнь дорогого мне человека. Я думал, что Криска поплачет, погрустит, потом устроит пару скандалов с битьем посуды. Потом начнется сессия, и она возьмет себя в руки. Сдаст экзамены, защитит диплом и найдет хорошую работу по специальности. Встретит “того самого парня”, родит ему парочку сопливых детишек, и не вспомнит больше никогда о существовании “этого гада, который ее бросил”. Вот, что я думал, уезжая от нее.