Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 4
Шрифт:
Но это касалось рядовых «узелков». С другими, вроде Йхтилла или миров любого из замков, всё становилось немного сложнее. Здесь вступали в силу законы большой магии, древние и малообъяснимые, позволяющие сворачивать пространство в кольцо, замедлять и ускорять течение времени. Одно их существование вносило сумятицу в устройство великой паутины, но «работающие» замки добавляли собственный колорит. Часть этой информации мне уже сообщали Геннадий с Инзором — «тени» вечных замков влияли на множество иных миров, искривляя пространство и создавая безопасные маршруты. Миры даже не должны были находиться по соседству, поскольку
— Например? — жадно спросил я, почуяв, что вот-вот узнаю больше о непосредственных функциях Полуночи.
— Ну смотри… — начал было Илюха, и тут же резко дёрнулся, зажимая ладонью нос. — Б…дь!
Другой рукой он схватил салфетку, отнял ладонь и вытер её от набежавшей крови.
— Извиняй, закрытая тема. Как выясняется. Какие-то вещи только опытным путём и понимаешь.
— Э-эх. Бог с ним, спрошу в библиотеке.
— Ты уже и библиотеку очистил?!
«Силовые точки мироздания», о которых также упоминали Геннадий и Инзор, становились основами миров-аномалий, но про них Илюха знал немного. Существуют и существуют, дают нереальную магическую подпитку, да только чтобы подключиться к ним надо отгрохать что-то типа Полуночи. А секрет утерян давно, очень давно, вместе с личностью архитектора. Перемещение между мирами, по мнению Илюхи, было одновременно самым простым и самым сложным делом во вселенной. «Паутинки» в паутине связывали миры в единую сеть, активируясь с помощью стабильных и нестабильных порталов. Даже с Земли можно было попасть в пару иных мест, если хорошенько заморочиться. Но не в замки, даже если речь шла об аудиенции. За исключением «родных» для замков хозяев и слуг.
Наконец, я осторожно спросил его о Знающих, и он скривился, как от зубной боли.
— Тут всё относительно просто. Ты же в курсе о философской дихотомии добра и зла, света и тьмы, ада и рая, всякого такого?
— Более-менее.
— Ага. Так вот, можешь взять и выкинуть её на помойку. В великой паутине действует другой принцип — принцип современной политики. Наверх как правило вырываются самые мерзкие беспринципные уроды, которые живут достаточно долго, чтобы нахапать почти бесконечную силу. Спонсоры, мать их. Со временем они полностью теряют человеческий — или любой другой разумный облик, становясь ходячими концепциями, отравляющими всё, до чего могут дотянуться.
— Альхирет выглядел вполне себе человеком, пока не лишился башки.
— Одни притворяются лучше, другие — хуже, но все они одним миром мазаны. Они хотят пожирать, порабощать, натравливать, сводить с ума — якобы в целях накопления новых знаний.
— И никто им не противостоит?
— Ну почему же никто, — широко заулыбался Илюха. — Ты, например. Хотя если бы мне пару лет назад сказали, что хозяин Полуночи будет лично отвешивать звиздюлей Альхирету и Князю, я бы повертел пальцем у виска.
— Опять издеваешься. Я кое-как отмахался пару раз и теперь каждый день жду, что по мою душу явятся без поддавков, в полную силу.
Наверное, я прозвучал особенно мрачно, потому что Илюха протянул руку и успокаивающе похлопал меня по плечу.
— Не дрейфь. Пока что ты для них просто небольшая заноза, свежая и зудящая.
— Ну зашибись теперь, — только и сказал я. — Это же просто праздник какой-то. С таким темпом событий я эти три «подвига» наворочу максимум за два-три месяца. И дальше что, безвылазно сидеть на троне в Полуночи, обложившись драконами?
— Вообще далеко не худший план, у многих не было и его. Но у меня к тебе есть предложение — как раз из тех, что творит историю. Считай, беспрецедентное.
— Мне уже страшно.
— А зря. Короче, как эмиссар Полудня на Земле я могу передать от тебя Мелинде предложение союза.
— Кому? — машинально спросил я, хотя сразу же догадался.
— Хозяйке Полудня. Очищающей и безжалостной, и дальше по списку. Она от такого поворота, конечно, знатно офигеет, но быстро сообразит, насколько это круто.
Я замешкался с ответом, но сомнений на моём лице оказалось достаточно.
— Вик, — проникновенно сказал мой друг. — Ты только что спрашивал, кто противостоит Знающим. Так вот, это мы. Полдень и его союзники, очищаем паутину от хтонического дерьма по миру за раз. Больше не скажу, иначе кровью залью весь стол, но можешь поверить — лучшего союза тебе не предложит никто.
— Допустим, — нехотя согласился я. — А если эта твоя Мелинда не прочувствует важность момента?
— Оставь это на меня. Так что, по рукам?
— Ладно. По рукам.
Не могу сказать, что меня на все сто прельщала мысль подключиться к чужому священному крестовому походу. Одно дело — получить защиту от Князя сотоварищи, другое — активно ворошить палкой осиный улей. Но за неполные четыре месяца моего властвования в Полуночи единственный заключённый союз был с загадочным Авалоном, а точнее, одним его представителем. Могучим, благородным воином, но при этом проклятым и полусгнившим. Мой замок, в теории способный на невероятные вещи, трещит по швам и до сих пор ставит мне преграды. Ограничение по времени пребывания, пятна неочищенных зон, скудные ресурсы…
А я вдобавок ко всему регулярно нарываюсь на большие, здоровенные такие неприятности.
Библиотека, на которую я возлагал основные надежды, по сути лежит в руинах. Даже если я направлю в помощь к Лите Адель, а затем мы успешно поставим на службу сердитую парочку джиннов, восстановление займёт месяцы. Половина книг из башни Вдохновения сожжена, башня Знаний требует тщательной сортировки, а всё самое ценное в любом случае заперто в башне Вечности, куда ещё надо придумать, как попасть.
На Земле везде, куда бы я ни шёл, со мной остаётся шкатулка из красного дерева, универсальный бездонный аккумулятор, упорно не желающий путешествовать между мирами. Хотя нет, в Йхтилл она успешно попала, а затем обратно на Землю. Только в Полночь не хочет, зараза.
Возможный союз с Полуднем мог наложить неприятные обязательства, но в остальном открывал не то что вагон, целый локомотив возможностей. Вопрос только в том — что подумает об этом сама Полночь?
— С возвращением, Вик.