Как жить человеку на планете Земля?
Шрифт:
Чайна: Кстати, Конфуций, в отличие от христиан, едва ли имел убеждение в необходимости равно любить всех людей. Любовь к людям, по его мнению, начинается с узкого круга близких и доверенных лиц (семья, друзья) и лишь в перспективе распространяется на весь человеческий род.
Виктор: Вопросов остается много. Пока, как нам представляется, можно сделать вывод, что через любовь мы все-таки достигаем некой высшей цели, – ощущения счастья в этой жизни, ощущение всеединства. И любовь – это жизнь. Но жизнь – это большая тайна. Поэтому и любовь переживается нами, как некое предощущение чуда, – чуда, которое, тем не менее, происходит. В отсутствие любви даже ощущение красоты, как это ни парадоксально, может повлечь противоположный исход, – смерть. Но об истинном смысле любви мы ничего не знаем и вряд ли когда-либо узнаем. В самом общем виде это как раз и выразил Платон: «мы существуем всего лишь ради гармонизации некоего целого, спроектированного и сконструированного в неведомых нам целях Богом». И ощущение счастья в любви,
Учитель: В практике йоги наша жизнь делится на несколько частей: период безбрачия (с семи лет до 21 года, – полное воздержание от половой жизни и от мыслей о сексе), период моногамии (супружеская жизнь) и далее (подготовка к финишу – телесной смерти). И цель состоит в том, чтобы добиться ментальной чистоты в течение жизни. Но главная трудность этом случае, что все это совсем не так просто. Дело в том, что природа вверила нам долг воспроизведения рода. И чтобы эта работа совершалась и продолжалась, нужна соответствующая мотивация: в природе она реализуется через инстинкт и чувство наслаждения в половом акте. Грубо бороться с ними, например, запретами, насильственным воздержанием, – невозможно, ибо это ведет к ужасным последствиям для человека и его окружения. Важно, поэтому, чтобы ученик осознал изначально один важный момент: а именно усвоил правильное понимание сущности полового акта. Удовольствие есть лишь награда природы за воспроизведение жизни. Поэтому ни в коем случае не следует рассматривать его, как некую первичную и самодостаточную ценность. Нет, – это удовольствие вторично. В период безбрачия ученика специально инструктируют, чтобы он занимал ум чем-то гораздо более сладким и захватывающим, чем удовольствие секса. Это, прежде всего, искусство управлять собой, своими действиями. Таким образом, он изначально познает искусство оставаться пассивным к удовольствию от полового акта вплоть до последующей поры своей жизни, а именно, моногамии (в свете активной подготовки сознания для Ишвары). Когда подготовка завершена, йог может хорошо исполнять роль домохозяина и отца семейства, мужа, может, соответственно, провести половой акт с полным мастерством, получив соответствующее удовольствие и доставив его своему партнеру (совершенствованию такого мастерства и посвящен, как известно, древний трактат «Камасутра»). Моногамия необходима, таким образом, чтобы человек мог познать удовольствие секса в его истинном смысле, а также для поддержания чистоты расы через чистоту индивидуальных проводников. (Распутникам этого не понять. На нынешней стадии человеческой эволюции в этом отношении существует полное непонимание сути дела и настоящая извращенность, – особенно в традиции западного общества). Но есть и чистая любовь (без секса) – это иное. Она относится в большей мере к сердечному центру и есть как раз то, к чему следует стремиться йогу в последние периоды жизни.
Виктор: Итак, Эрос и Любовь. Что общего и в чем различие? Думаю, Эрос – это отображение действия механизма космического, вселенского. А Любовь – феномен Земной. Исходя из сущности человека ее и следует рассматривать как некую Реальную любовь (смешаны Эрос и Танатос, и наставления религий, и различные мифологические истории). На этой основе трактуются вполне логично и отклонения в любви. Идеальная любовь возникает на основе учения той или иной религии (буддизм, христианство). Либо как следствие незрелости духовного мира молодого человека (но кто знает, – м. б. «устами младенца глаголет истина?». В целом, понимание смысла жизни через любовь – возможно, похоже, только через Творца, который может явить его, если пожелает. Однако, в данном случае уместно, как мне кажется, вновь вспомнить высказывание Канта по вопросу наличия трансцендентальных идей (космологической, психологической, теологической) и соотнести любовь и ее отношение к смыслу жизни так же, как, вновь повторю, Кант соотносит трансцендентальные идеи и истину.
Кант: Трансцендентальные идеи не дают положительного знания, однако служат к упразднению дерзких и сужающих область разума утверждений материализма, натурализма, фатализма.
Уильям Шекспир
LOVE IS A SPIRIT – «ЛЮБОВЬ ЭТО ДУХ»
Bid my discourse, I will enchant thine ear, Or like a fairy trip upon the green, Or like a nymph, with long dishevel, d hair, Dance on the sands, and yet no footing seen: Выслушай мои слова, я буду стараться околдовать твой слух, Подобно сказочной фее, возлежащей на траве, Или подобно нимфе с длинными распущенными волосами, Танцующей на песке и не имеющей видимой опоры под ногами: Love is a spirit all compact of fire, Not gross to sink, but light, and will aspire. Любовь это дух, как некий сгусток огня, Не такой грозный, чтобы погубить, НоВиктор: Как уже было отмечено, вопрос оказывается связанным и с пониманием красоты. Я призываю далее рассмотреть категорию «красоты» и ее высшую ступень– «прекрасное».
Собрание 8. Смысл жизни и Красота
(Литва. Друскининкай)
Вечерняя прогулка. Лес. Накрапывает дождичек. Быстро темнеет. Поздняя осень. Лес хвойный. Поэтому он кажется каким-то пустым и слишком чистым, как избы литовцев. Сосны-одногодки стоят как спички-палочки, одна возле другой совсем рядом. Лиственных деревьев почти нет, – лишь отдельные кусты клена, осины ярко вспыхивают в сумерках осенним золотом. Да еще земля вся усыпана рыжими опилками – хвойными иголками вперемежку с бурыми опавшими листьями. Они сметены (ветром ли, уборщиками?) в длинные насыпи по обеим сторонам асфальтовых дорожек. И оттого лес кажется пронизанным таинственным струящимся отовсюду неярким светом, в котором влажно мерцают коричневые стволы сосен. Внизу они уже совсем черные, с мшистой зеленью, а сверху украшены вечнозелеными молодыми венцами. Хорошо.
Участвуют:
Виктор, Рационалист, Платон, Маритен, Гегель, Хайдеггер, Бубер, Бергсон, Сартр, Кант, Шеллинг, Шиллер, Зедльмайер, Гадамер, Мальро, Бердяев, Чайна, Конфуций.
Виктор: Через феномен любви мы попытались приобщиться к пониманию смысла жизни. Но любовь ведет нас к осмыслению эстетических категорий и, прежде всего, категорий прекрасного и безо – бразного, ужасного и некоего совершенства, возвышенного. Все, что мы любим, часто кажется нам прекрасным, но и «вся красота мира обретает свой смысл только тогда, когда (по выражению Станислава Лема) она отражается в глазах любящего тебя и любимого тобою человека». Я призываю рассмотреть, с позиций поиска «смысла жизни», категорию «красоты» и ее высшую ступень – прекрасное.
Платон: Прекрасное выступает как вечная идея в мире идей, не подверженная изменению: прекрасное существует вечно, оно не увеличивается, не убывает, не уничтожается. Красота, по своим истокам, сверхъестественна и внеприродна.
Виктор: С этой позицией соотносится и философско-эстетическое направление символизма, возникшее позднее. К примеру, уже в средние века было распространено мнение верующих христиан, что сам земной мир есть всего лишь символ мира иного, – истинного, сверхчувственного, прекрасного, который реально существует. Поэтому важное место в искусстве этого времени занимают категории чудесности и сверхчувственности, с использованием которых можно передать ощущение этого иного мира, включающего области и прекрасного \рай\, и безобразного \ад\, что опять-таки соответствует и взглядам Платона. Более того, в 13 веке в философии и в эстетике Фомы Аквинского проявилось стремление соединить мистику и реальный взгляд на мир, утвердить понимание соотношения божественной и земной красоты. С таким подходом связано и сегодня влияние на современное искусство томизма и неотомизма. Жак Маритен, в частности, отмечает соответствующий мистический момент.
Маритен: Хотя красота вроде бы светится и сама по себе, однако она остается неясной для нас из-за материи, в которой эта форма скрыта. В ощущении красоты выражается не столько возможность познания, сколько способ наслаждения через проникновение в сущность вещей в форме мистического экстаза. Красота иррациональна, алогична, не несет в себе смысла и закономерной ясности. Она есть выражение идеала, символ божественного совершенства. Поэтому искусство должно дать ощущение святости в изображении, создающем иллюзию реальности.
Виктор: Итак, существует трактовка прекрасного с позиций восприятия некоего совершенства, отражающего объективно существующее свойство предметов, хотя бы и привходящее из мира иного. Но есть и другая точка зрения, когда утверждают, что прекрасное – это всего лишь проекция духовного богатства самой личности, воспринимающей нечто, на эстетически нейтральную действительность (в особенности, когда дело касается личности творца художественного произведения, – в окружающей действительности он ищет то, что соответствует его ощущению совершенства и это ощущение он стремится передать, и даже, может быть, внушить рецепиенту, – прежде всего близким по внутреннему миру людям). Такой взгляд имеется, например, у позднего Георга Гегеля. Само ощущение совершенства связывается по-видимому с психическими свойствами человека, рецепиента или творца, и является, в частности, предметом изучения гештальт-психологии.
Гегель: У нас эстетика – это наука о прекрасном, предметом которой является царство прекрасного, или точнее, область искусства, или, еще точнее, область художественного творчества человека. Существует мнение, что главной целью искусства является подражание природе. По-видимому, это не так, ибо при одном лишь подражании природе искусство не выдерживает сравнения с ней: оно уподобляется червяку, который хочет поспеть за слоном. В этом случае можно создать лишь искусно сделанные вещи, но не произведения искусства, – исчезает само объективно прекрасное. Поэтому мы сразу исключаем из предмета эстетики прекрасное в природе.