Как живете, дети?
Шрифт:
А плакат этот вы заметили? «В нас должна повториться ваша славная жизнь, биение вашего сердца!» Уверяю вас, что это не просто слова, это отражение наших чувств, нашей любви к вам, нашей гордости за вас. Почему я говорю «нашей»? Потому что все это мы готовили вместе. Я тоже внук, и оставшийся там на столике пакет принадлежит моей бабушке. Ей сто лет, она тяжело больна, она ослепла, и никогда не узнать ей, что я вложил для нее в этот пакет. Я опоздал...
Вот и наши шалуны вернулись. Садитесь, пожалуйста, поудобнее. Теперь урок будут вести они...
Дорогие дедушки и бабушки!
Тея. Наши любимые бабушки и дедушки! В первую очередь мы хотим
Дети становятся на одно колено, опускают головы и проговаривают вполголоса, умоляюще:
— Дедушки, бабушки, простите, пожалуйста, мы больше не будем!
Дети встают.
Георгий. Нет, мы не можем обещать, что больше никогда не провинимся, но обещаем, что с этого дня будем доставлять вам меньше хлопот и больше радостей! Правда, ребята?
Дети (хором). Да! Да! Да!
Тея. За последнее время мы усердно изучали каждого из вас. И знаете, что мы установили? Наши дедушки и бабушки самые...
Дети (хором). Мужественные...
Тея. Самые...
Дети (хором). Добрые...
Тея. Самые...
Дети (хором). Ласковые...
Георгий. Мы изучали ваше сердце. Знаете, из чего оно состоит?
Дети (хором). Из любви к внукам и внучкам...
Георгий. Мы засняли рентгенограмму вашего сердца. Вот, посмотрите, какое у вас сердце!
У доски опускается большой плакат, на нем нарисовано огромное сердце, внутри которого бегают, играют, шалят дети, светит солнце, блестит ручеек.
Тея. Мы сочинили для вас песенку. Послушайте, пожалуйста...
Котэ аккомпанирует, дети поют песенку, в которой благодарят своих дедушек и бабушек за их заботу и любовь к ним...
«Глубокоуважаемый Шалва Александрович!
Нахожусь под сильным впечатлением сегодняшней встречи, очень взволнован.
Кого Вы сегодня хотели воспитать: нас или наших с Вами детей? Мне уже за 70, и я никак не думал, что в этом возрасте людей еще воспитывают, а тем более что их можно воспитать. Спасибо Вам огромное, что так сильно повлияли на чувства старика. Если в Ваши воспитательные намерения входило и преобразование дедушек и бабушек, Вы этого достигли.
Скажите, пожалуйста, существует ли наука воспитания (или перевоспитания) стариков вроде меня? Она очень нужна, и я бы назвал ее геронтогогикой. Ведь говорят, что старики по своим некоторым чертам характера уподобляются детям? Могу подтвердить своим примером — это действительно так. Мы с такой легкостью находим общий язык с детьми, мы так любим играть и гулять с ними, как никто другой. Представьте себе, мы даже ссоримся с детьми, и так же как ссорятся друг с другом дети, — из-за пустяков, с увлечением, а затем дуемся друг на друга, но ненадолго, так как мы не можем жить друг без друга. „Честное слово, папа, ты как настоящий ребенок!“ — жалуется иногда моя собственная дочь. Она со мной обращается так же, как с своими двумя детьми: то ласкает и уговаривает, то приказывает, порицает и ругает. Впадаем в детство? Нет, возвышаемся до детства, до старческого детства. Может быть, я кого-то удивлю своим откровением. Вам я скажу: если имеешь внучат, то старческий возраст такая же золотая пора жизни, как первое детство. Мы, таким образом, возвышаемся до детства, и потому нужна наука о нашем воспитании — и дедушек и бабушек. То, что Вы сегодня организовали для нас, я считаю уроком нашего воспитания, это и есть та наука, которую я назвал геронтогогикой. Я еще скажу Вам ниже (только извините, пожалуйста, если письмо это получится длинным), в чем мне помог этот урок и почему такие уроки могут приятно волновать дедушек и бабушек, лечить некоторые раны в их душе. Но сперва о том, что происходило
Георгий. Дорогие бабушки и дедушки! Изучив вашу жизнь, мы наполнились гордостью за вас. Не так ли, ребята?
Дети (хором). Да! Мы гордимся вами!
Тея. А теперь каждый из нас откроет вам секрет: почему мы любим вас и почему гордимся вами!
Лери. Дедушка, я люблю тебя потому, что ты скромный человек, всех умеешь радовать в семье...
Дито. Бабушка, я люблю твои руки, они так нежно ласкают меня... Держась за твою руку, я познал этот красивый мир...
Русико. Бабушка, я горжусь тобою потому, что ты очень-очень трудолюбивая, самая заботливая женщина в мире...
Ия. Мой дорогой дедушка, когда я касаюсь твоих фронтовых ран, мне хочется поблагодарить тебя от имени всех детей...
Дали. Моя любимая бабушка, что было бы со мной, если бы не было тебя... Я горжусь твоей честностью и непоколебимостью...
Вахтанг. Мои дорогие бабушка и дедушка, вы доказали своей жизнью, что любовь и труд все перетрут...
Эка. Бабушка, ты очень умная женщина, мудрая, невозмутимая, твоей мудрости и трудолюбия хватает на всех в доме...
Виктор. Дед, я люблю тебя, потому что ты играешь со мной в футбол, еще потому, что ты храбрый...
Елена. Мой любимый дедушка, я люблю, уважаю тебя, горжусь тобою потому, что ты уходишь на работу рано утром, когда все спят, возвращаешься усталый, но радостный, веселый, шалишь так же, как я...
Дато. Я обращаюсь к своему дедушке Давиду, погибшему в Великой Отечественной войне: я верю, дорогой дедушка, что когда ты писал в окопе это треугольное письмо (поднимает письмо над головой), то думал не только обо мне, но и о моих товарищах, о тех детях, которые родятся в нашей стране в будущем! Могу представить, какими бы мы могли быть друзьями...
Георгий. Дорогой дедушка Георгий! Я познакомился с тобой на экране. В Грузии любили тебя как большого артиста. В Тбилиси есть улица твоего имени. Хожу по этой улице и думаю: у дедушки Георгия я должен быть достойным внуком.
Тея. Посмотрите, пожалуйста, на эти фотографии! Этих дедушек и бабушек, к сожалению, уже нет в живых, некоторые из них погибли на войне смертью храбрых... Прошу вас почтить память ушедших из жизни дедушек и бабушек минутой молчания...
Дедушки и бабушки встают.
Дети становятся на колени.
Тея. Прошу сесть.
«.. Моя Чертина (так я зову внучку, когда мы не в ссоре) начала расспрашивать меня о моей фронтовой жизни. Сами знаете, как трудно вспоминать эпизоды войны. И рассказывать внучке о них неохота — она может увидеть ночью кошмарные сны. А приукрашивать фронтовые события невозможно, нельзя. Я начал рассказывать ей о каких-то небылицах. Но Чертина говорит: „Паплик, (так она зовет меня, когда тоже не в ссоре), за такие пустяки орденами не награждают. Ты лучше расскажи мне, за что тебя наградили первым орденом, и какой это был орден!“ Ну тогда я и рискнул... В следующий вечер рассказал о другом ордене, потом о третьем. Я так увлекся, что рассказывал страстно и не без слез. Моя Чертина слушала меня жадно, увлеченно. Иногда казалось, что вот сижу я вместе с внучкой в окопе, сейчас взорвется вражеская бомба и мне надо спасать это маленькое родное существо, в котором и есть продолжение моей жизни. Конечно, на фронте я знал, за что воюю, что и кого от чего и от кого защищаю, но вся эта история с сегодняшним уроком помогла мне осознать и почувствовать, что, оказывается, я проливал кровь еще и за мою любимую внучку, которой следовало родиться спустя много-много лет.